— Прости, женщин, — с акцентом говорит он, хотя прекрасно владеет русским и правильно склоняет слова. Очевидно, он в страшном напряге.
Рита лишь взвыла и потрусила вперёд. Она с трудом сдерживает звериные инстинкты. Как сейчас её понимаю, мне самому смертельно хочется достать драконий камень и отдать ему свою душу, получив взамен сокрушительную силу зверя. Но меня страшит, хотя всё меньше и меньше, что стану ещё одним Чёрным Драконом. Чем глубже уходим в туннель, тем сильнее возникает желание напоить камень кровью и не просто, погрузить в него полностью своё тело. Злая магия усиливается под толщей земли, вышибая из меня остатки разума.
— Катя! — с тревогой окликаю её.
— Я еле сдерживаюсь, — скрипнула зубами она.
— О, чём это вы? — Эдик подходит к ней, пытается обнять, но она резко сбрасывает руку.
Внезапно Рита, коротко взвыв, бросается в глубину туннеля, словно вихрь пронёсся и исчезает.
— Рита! — в страхе кричу я.
— Она не ответит, — Катя обмякла, опирается об Эдика, грудь судорожно вздымается, её изумрудные глаза поблекли. — Она забрала чужую магию с собой.
Действительно, с меня словно спали оковы, мозг вновь начинает соображать.
— А как же Рита? — в душе вспыхивает горечь и страх за неё.
— Если справится, вернётся. Нет… станет ещё одним воином в стане врага, — жестоко отвечает Катя.
— Я не верю, — дыхание перехватывает от горя. Внезапно мне кажется, что я её любил.
— Эх, напарник, как ты расклеился, а мы, ведь, только в начале пути, — пристыдила меня Катя.
Как пусто вдруг стало, словно вырвали кусок души. Корю себя, что так мало уделял ей внимание и зачем я полюбил дочку Чёрного Дракона. Видение образа Стелы вспыхивает перед глазами и быстро растворяется в светлом сиянии.
— Ты в порядке? — с беспокойством окликает меня Катя.
— Да, только пусто на душе.
Осман останавливается, поднимает руку, быстро прижимаемся к стенам.
— Что там? — вскидываю автомат.
— Дрезина. Мы пройдём вперёд, — Осман и Ли сгибаются и, короткими перебежками устремляются к ней. — Здесь мёртвые люди, карлики, — громко шепчет Осман.
— Вперёд, — командую я.
Срываемся с места, подбегаем, останавливаемся как вкопанные. Картина нелицеприятная, вокруг дрезины разбросаны изувеченные тела, все небольшого роста, бородатые. Кто-то с перекушенной шеей, у кого-то разорван живот, всё залито кровью и внутренностями. Такое ощущение, что здесь произошла битва за дрезину, но, погибли все.
— Что за люди? — пытаюсь разглядеть в кровавом месиве человеческие черты.
— Это не люди, — икает Герман Ли.
— У них хвосты, — замечает Эдик.
— В дрезине кто-то живой, — Катя отшатывается в сторону, палец на курке напрягся, едва не стреляет.
Осман поддевает стволом автомата тряпьё, откидывает сторону, морщит нос от невыносимой вони, пинает какое-то существо. Раздаётся злобное шипение, показывается огромная голова на тонкой шее, худые пальцы обхватывают борта дрезины, шатаясь на ножках-спичках, на нас оскалилось брюхатое существо.
— Боже мой! — вскрикивает Ли.
— Какая мерзость! — кривится Катя.
— Интересное создание, — с большим вниманием рассматривает его Эдик. — А вы знаете кто это? Это обменыш.
— Какой обменыш? — не понимаю я.
— Младенец, которого обменяли на чертёнка.
— Что за бред, — нетактично фыркаю я. — Ещё скажи, что черти существуют.
— Почему бы нет, — пожимает плечам Эдик.
Существо из последних сил лезет за борт, маневрирует на скользком краю, заваливается, я едва не бегу подхватить его, боясь, что тот разобьётся, но, отвращение сдерживает. Обменыш падает на шпалы, всхлипывает как ребёнок, с трудом поднимается, с лютой злобой смотрит на нас и, ковыляет в темноту, с трудом удерживая на печах тяжёлую голову, которая падает то в одну сторону, то другую.
— Весь сброд собирается, — Катя держит мерзкое существо на прицеле. Не удивлюсь, если сейчас выстрелит, но она со злобным хмыканьем опускает ствол вниз.
Ли немного приходит в себя, осматривает мертвецов:- Кто же это? — в недоумении восклицает он. — Что за мужички такие?
— На хвосты посмотри и всё ясно станет, — аварец хищно раздувает ноздри, тыкает их стволом.
— Неужели черти? — в ужасе отшатывается Ли.
— Нет. У них, говорят, рога есть, а у этих нет, — Осман мрачный как скала ночью.
— Дикинькие мужички. Вон, пальцы костяные, а бороды ниже колен, — у Эдика глаза светятся от счастья, он встретился с тем, что считалось вымыслом наших предков. Зная друга, понимаю, всякое открытие его доводит, чуть ли не до экстаза.
— И… кто они, — икает Ли.
— Низшая нечисть, сродни лешим, нападают на людей, щекочут до смерти.
— Какая изощренная пытка, — передёргивает плечами Катя, — похоже, она больше смерти боится щекотки.
— Их словно волки грызли, — осматривается Осман, лицо окаменело, глаза выпучены, как у быка, увидевшего красную тряпку. В отличие от Эдика, он не испытывает блаженства от всей этой мерзости. Не дай бог, что ни будь, шевельнётся в темноте, палец мигом нажмёт на спусковой крючок.
— Да это Ритка, их уделала, — уверенно говорит Катя.
— Вероятно, — я вздыхаю, мне страшно за неё, много отдал бы, чтоб она была рядом с нами. Какая она милая и хорошая, даже в обличие зверя испытывает за нас беспокойство.
— Попались под горячую руку, она сейчас разъярена как никогда, будет рвать и наших и ваших, пока кто-нибудь её не остановит, — безжалостно обрывает мои светлые мысли Катя.
— Ты неправа, Катюша, — окрысился я, — она не потеряла разум.
— Может быть, — поспешно соглашается она, — но кто-то её ведёт, это точно. Нас тоже хотел окутать магическими сетями, но Рита впуталась в них первая. Заметь, на людей эта магия не распространяется, — косится на Эдика, — только на нас, мы для него лакомые конфетки. Боюсь, как только притащит к себе Риту, вновь займётся нами. Знать бы кто это?
— Ты, что, до сих пор сомневаешься? Упырь сказал, это генерал. А кто у нас генерал?
— Ну, да, Щитов, — неопределённо говорит Катя.
— Единственно, смущает, почему он с нами раньше не расправился? К чему такие сложности? — не понимаю я.
Катя на миг задумывается и уверенно говорит:- Он всерьёз нас опасается, не стал нападать без своих слуг. Здесь тьма, куча нечисти, да и колдуны есть в наличии. Я уверена, это они расставили магические сети. Не вляпаться б в них вновь, — мрачнеет она.
— У них в руках книга, которую я нашёл и тут же потерял. В ней есть магия и против нас, — с сожалением вздыхаю я.
— Та самая?
— Именно. Угораздило меня выронить её в Отстойнике.
— Кто же мог туда добраться, неужели генерал?
— Похоже, он знает и другие, секретные пути, чтоб проникнуть столь далеко в будущее. Безусловно, его необходимо остановить. Он ещё более опасен, чем мы думаем, — теперь меня ничто не сможет остановить, картина, нарисованная моим воображением столь чудовищна, что уже не до сантиментов. Кто является, чьим-то отцом, уже неважно, на кону даже не один мир, а — миры.
Эдик ворошит стволом автомата грязное тряпьё, вышвыривает его на пути. Осман и Ли, морща носы, ему помогают.
— Транспорт готов, — радостно улыбается Эдуард.
С опаской заглядываю в дрезину. От неё разносится вонь, путешествовать на ней не очень хочется, уж очень она пропахла нечистью, но, что делать, лезу.
Осман и Ли спихивают с путей дикиньких мужичков. С удовлетворение отмечаю, парни привыкают к странностям сего мира. Вот Ли, присаживается на корточки, с омерзением тыкает стволом гибкий хвост одного из убитых, качает головой, Осман, вообще, без всякого почтения бесцеремонно оттаскивает их с путей за ноги.