— Ага, кореша, — соглашаюсь я.
— А кроме этих достоинств у них есть ещё что-то? — сверлит злыми глазёнками старший лейтенант Мурашко.
— Очевидно да. Образованные, учатся в институтах, спортсмены, пользуются авторитетом, правильно оценивают политику КПСС.
— То, что с образованием и пользуются авторитетом, это естественно не главное, больше минус. Но если поддерживают миролюбивую политику КПСС, безусловно, плюс, нехотя соглашается замполит. — Но, я против их кандидатур, — всё, же решительно заявляет он.
— Кстати, лучше их никто не готовит политинформации, — как бы, между прочим, вмешивается командир.
— Ах, это, — краснеет замполит, — это меняет дело. Хорошо, раз вы настаиваете, — прячет в глубине глаз злость, — я за. А вы, лейтенант, потрудитесь быстрее форму одеть, сложно с вами разговаривать.
— Сам хочу, в ателье заверили, что уже сегодня к обеду будет.
— Вот, вот, переодевайтесь быстрее, а то так хочется, глядя на солдатскую форму, тебя в наряд поставить, гальюны драить, — искренне говорит старший лейтенант Мурашко.
— Не форма красит человека, а содержание, — хмыкает командир, весело подмигивает мне. — Что ж, пойдём, приставим тебя народу, — поднимается он.
Рота стоит в две шеренги. Раздаётся команда:- Смирно! — старший сержант Селехов строевым шагом подходит к нам, не может скрыть своего удивления, глядя на меня, с трудом докладывает командиру роты, даже заикается.
Капитан Бухарин здоровается, рота громыхает в ответ.
— Хочу представить своего заместителя, лейтенанта Стрельникова Кирилла Сергеевича. В моё отсутствие, будет решать все вопросы. Прошу любить и жаловать.
Как положено, выхожу вперёд:- Здравствуйте, товарищи! — тишина. — Здравствуйте, товарищи! — повторяю я. Раздаётся нестройный хор.
— Для тех, кто не понял, я лейтенант Стрельников, сегодня предстану в офицерской форме, — замечаю ехидный взгляд, брошенный моей персоне со стороны замполита, но я не унимаюсь:- Здравствуйте, товарищи! — в третий раз здороваюсь с ротой. На этот раз рота ревет, как положено. Командир улыбается в тонкие усы, он удовлетворён.
Мне как-то непривычно моё нынешнее состояние, вот так, всё сразу навалилось. Могу ходить куда угодно, хоть, в Москву езжай, хоть куда, главное успевать на службу. Невероятно высоко взлетел из рядовых, в лейтенанты, причём, в зам. командиры угодил. Как бы ни упасть больно. Мысли такие есть, но, от гордости буквально распирает. И ещё, прямо зуд какой-то, хочу офицерскую форму одеть и… к Стеле бежать.
Наконец примеряю форму. Сидит как литая, эффектно подчёркивает мышцы. Голубая фуражка, на петлицах крылышки с красными камушками, это означает, я отношусь к техническому составу. Вешаю на грудь ромб, пока единственный значок, он указывает на то, что я инженер.
Кручусь у зеркала, как красная девица, не могу оторвать от себя взгляд. Старый, добрый еврей, снисходительно посмеивается, снимает с кителя несуществующие пылинки.
— Красавец, просто красавец, моей бы Сонечке такого офицера.
— Спасибо, отец, — обнимаю его за плечи, — постарался. Хорошо форму подогнал.
— Заходи на чай, будем рады, и моя жена Люся, с Сонечкой познакомишься.
— Обязательно зайду, — вру я и, выхожу на свежий воздух. Моё нынешнее состояние пьянит сильнее вина, лицо сияет как начищенная бляшка.
Едва не вприпрыжку несусь к дому Стелы, но, чем ближе, тем сильнее замедляю шаг. Под конец останавливаюсь, меня мучают смутные сомнения. Вот, и, что дальше? Прейду к ней. Здрасте! У неё папа генерал, а я лейтенант зелёный, вчера, вообще, рядовой. Тогда ей ничем не был обязан, а сейчас, поймёт, я на, что-то претендую. Да, почему я хотя бы не майор? Обнаглел! Сам себе усмехаюсь. Замечаю цветочную лавку, ноги ведут к ней, останавливаюсь, глупо рассматриваю роскошные хризантемы. В моих карманах, голяк.
— Купи букет, лейтенант, девушка будет довольна.
Под пристальным взглядом продавщицы, роюсь в карманах. Пунцовый от стыда, выудил пару пятаков, десять копеек копейками, четыре двухкопеечные монеты. Всё, финансов больше нет!
Вжав голову в плечи, разворачиваюсь.
— Сколько у тебя, — останавливает меня требовательный голос цветочницы.
— Двадцать восемь копеек, — нехотя отвечаю ей.
— Гвоздику одну возьми, — сжалилась продавщица.
Поспешно высыпаю деньги, обхватываю тонкий стебель, понуро бреду к Стеле. Вот и её дом. Останавливаюсь у подъезда и, как столбняк напал, ни шагу сделать не могу. Внезапно из-за поворота вылетает военный УАЗ, резко тормозит, я не успеваю податься в сторону, из машины выбирается лично генерал Щитов. Становлюсь по стойке смирно, отдаю честь, в душе, проклиная всё на свете за то, что пришёл сюда.
— А, это ты? — в ответ отдаёт мне честь. — Институт закончил? Правильно. А здесь, что делаешь?
— В роту иду, товарищ генерал майор, — лихо чеканю.
— Ну да, ну да. Командиру роты гвоздику несёшь? — в глазах мелькает насмешливое понимание.
Я готов провалиться сквозь землю, опускаю глаза вниз.
— Что стоишь, иди! — приказывает Щитов.
— Есть! — прикладываю руку к козырьку, разворачиваюсь, собираюсь уходить.
— Куда идёшь?
— В роту, — останавливаюсь я.
— Да? Ну, иди.
— Нет, мне к Стеле надо! — с отчаянной решимостью заявляю я.
Генерал смотрит в глаза, взгляд не опускаю, правда, вспотел, как мышь. Могуч и тяжёл его взгляд.
— Поднимайся, — кивает мне.
Мельтешу следом. Он заходит в прихожую, Стела моментально виснет на его шее, неожиданно замечает меня:- Ой! Ты, что ли?
— Дочь, налей нам борща и сосисок с вермишелью. И не пялься на лейтенанта, а то сейчас в форточку вылетит, — шутит он.
— Слушай, как тебе форма идёт, — она подходит совсем близко, от её нежного запаха у меня прерывается дыхание. — Какая красивая гвоздика, — поднимает на меня смеющийся взгляд.
— Это тебе, — поспешно сую ей в ладонь.
Генерал скрывается в кабинете, Стела ведёт меня в свою комнату:- Располагайся, можешь книги, посмотреть, я на кухню. Она, что-то напевает, гремит тарелками, я, млею от восторга. Прохаживаюсь по комнате, вытягиваю за корешки книги: Гюго, Дюма, Стендаль, Жуль Верн, Майн Рид, Джек Лондон, а так же, Чехов, Лев Толстой, Пушкин, Блок, Есенин, …. Не удержался, беру Затерянный мир Конан Дойля, окунаюсь в сказочный мир, который описан так реально.
— А, Затерянный мир? В пятом классе читала, — неожиданно выныривает из-за плеча Стела.
— Я, где-то так же читал, — смущаюсь под её насмешливым взглядом. Откладываю в сторону.
— Можешь взять, — просто говорит она.
— Да, нет, спасибо, вряд ли у меня будет время.
— А вечером, сегодня, время будет? — она стоит так близко, пугаюсь, что она услышит удары моего сердца, которое бьёт в груди как кувалда, даже боюсь, что рёбра сломает. — В восемь часов, в клубе, дискотека. Прейдёшь?
Глотаю тягучую слюну, киваю как китайский болванчик.
— Полвосьмого, зайдёшь за мной?
— Угу.
— Какой-то ты не разговорчивый, — несколько погрустнела Стела.
— Исправлюсь, — буркнул я.
Она считает, что шучу, весело смеётся.
— Пойдём за стол! — тянет за собой, лукаво поглядывая из пушистых ресниц. Как всякая женщина, понимает, что творится в моей душе, это её забавляет и льстит.
Обедать в обществе генерала, пытка. Кусок хлеба не лезет в горло. Как назло, вновь так двинул стол, что, генерал едва успевает подхватить свою тарелку, не то б вся скатерть была залита борщом. Затем, случайно бью ладонью по изгибу вилки, та подпрыгнула, но, генерал Щитов ловко перехватывает её в воздухе.
— Однако, — качает головой, давно с такой раскованностью не сталкивался. — Далеко пойдёшь, лейтенант!
О, как мне хочется сейчас убежать… и остаться тоже!
— К какой части приписан? — генерал аккуратно режет колечками сосиску, густо макает в горчицу, смачно ест.
— Семьдесят четыре пятнадцать, — пытаюсь из борща выловить картофель.
— Ты, что ли, в пять утра часовых пугаешь, спортом занимаешься.