Наш новый знакомый игнорирует её слова, ловко запрыгивает наверх, протягивает руку Кате, но она делает вид, что не видит, без проблем выбирается сама.
На этот раз идём не сквозь монастырь, в обход, мимо заброшенного кладбища. Очень скоро выходим к туннелю, разделяющего владения пещерного монастыря от внешнего мира.
Гулко звучат шаги, наш проводник периодически оборачивается, словно проверяет, не убежали ли мы.
Выходим на простор, даже воздух хочется вздохнуть сильнее. Справа, между высокими деревьями, виднеются палатки, вьётся дым от костра, слышатся голоса, звучит гитара.
У стены, сложенной из грубых блоков, горит костёр, два парня, в специфической одежде спелеологов, сидя на камне, ощипывают голубей. Тут же, на площадке перед скалой, молодые ребята и девушки, готовятся к штурму Пионерки, на земле разбросаны верёвки, кто-то делает обвязку на груди, крепят рогатки, самохваты, карабины. Мужчина, в потёртой штормовке, в несуразной панаме, внимательно наблюдает, поигрывая на гитаре. Замечает нас, с интересом смотрит.
— Привет, — здороваюсь со всеми.
— Здорово, — откликаются кое-кто.
Наш проводник подходит к мужчине:- Ребята до дому добраться не могут, пусть переночуют.
— Пускай, мест для всех хватит. А вы кто такие? — обращается к нам.
— Так, подъехали, монастырь поглядеть. Да вот, катера не ходят, а ещё обвал, говорят, произошёл, — глянул на нашего проводника.
— Что с ногами, лейтенант?
— Зацепился.
— Хорошо зацепился, всё в крови. Алёнка, принеси аптечку? Вы садитесь. Сейчас голубей жарить будем, — он откладывает гитару, — тебя, как звать, девица?
Катя, прищурившись, оглядела мужчину, здорово у неё получилось, чисто по-женски:- Я Катя, а вы скалолазы?
— Спелеологи. Меня звать Владимир Петрович, а это моя группа. Когда-нибудь по скалам лазали?
— Когда-нибудь лазали, — ухмыляется Катюша, присаживается у стены.
— Хочешь попробовать? — с улыбкой смотрит на неё мужчина.
— Можно и попробовать, — прищурившись, соглашается Катя.
— Ну, так давай, иди к скале. Виолета, дай ей штормовку и калоши, обвязку сделай!
— Что, прямо сейчас уже? — невольно струхнула Катя.
— А чего тянуть, — улыбается Владимир Петрович.
— Снимай ботинки, — хрупкая девушка расстилает на траве одеяло, выкладывает на него бинты, перекись водорода, йод и прочие лекарства.
Морщась от боли, разматываю куски шарфа, полностью пропитанные кровью.
— Однако?! — восклицает Алёнка. — Вам, словно ноги хотели перерезать, где ты так успел пораниться?
— Места надо знать, — улыбаюсь я.
Владимир Петрович, так же, осматривает мои раны:- Достаточно серьёзно, но, уже заживают и кровь давно остановилась. Ощущение, что поранились дня три, четыре назад, — он внимательно смотрит на меня, — в тоже время, кровь на перевязках свежая, непонятно.
— Мне самому непонятно, — искренне сознаюсь я.
Наш проводник потянул носом:- Угу, точно свежая, — подтверждает он.
— Ты бы, Вова, гостье нашей помог обвязаться, — быстро глянул на него Владимир Петрович.
Вова тоскливо смотрит в сторону Кати:- Виолета сама справилась, — замечает он.
— Пойди на страховку
— Это можно, — соглашается он. — А, вон, Сашок страховку взял, — обрадовался он.
— Саша молодой, проследи, чтоб три оборота вокруг дерева было.
— Как скажешь, Петрович, — поник Вова. С удивлением догадываюсь, он побаивается Катю.
В это время она, распластавшись как лягушка, вцепилась в скальный выступ, но попа перевешивает и, девушка обрывается. Саша умело её ловит, и Катерина вновь лезет покорять Пионерку. Вновь неудача, пятая точка сильно тянет к земле. Чувствую, она начинает злиться, прыгает как ящерица, и у неё, получается, пройти первый уступ. С земли проносится восторженный вопль, народ развлекается.
В это время Алёнка мажет раны мазью, плотно перебинтовывает, я испытываю невероятное облегчение.
— Спасибо. Где так научилась перевязки делать?
— У нас все умеют. Мы, же, спелеологи, — сдувает со лба светлую чёлку. — А ты, на каких самолётах летаешь? — с любопытством заглядывает в глаза.
Так мне хочется сказать, что на МиГах, но, вздыхаю, не хочется ей врать:- Я не лётчик.
— Как же так, форма лётная? — она даже расстраивается, обманул её ожидания.
— Технарь я, инженер.
— Жаль, — простодушно замечает Алёнка. — И с парашюта никогда не прыгал?
— И с парашюта не прыгал.
— Значит обычный связист, — вздыхает девушка.
— Это верно, — соглашаюсь я.
— А форма такая красивая.
— Алёнка, чего пристала человеку, — прикрикивает на неё Владимир Петрович.
— Ладно, я пошла, повязку не мочите, — с жалостью глянула на меня.
Тем временем Катюша прошла пол дистанции.
— Вправо не иди, там сложный маршрут, влево забирай! — кричат ей с земли. Это они зря так советуют, зная Катю, точно поползёт на самый сложный участок. Так и есть, резко заворачивает вправо, моментально натыкается на уступ, отрицательно выходящий из стены. Долго пытается взобраться на него, пока не получается.
— Вышла на маршрут высшей категории сложности, — с интересом говорит Владимир Петрович, — отчаянная, но, всё равно сорвётся.
— Это опасно? — тревожусь я.
— Страховка верхняя, но маятник получится серьёзный. Проволочёт по скале, получит жёсткий массаж мышц, в следующий раз умнее будет.
Катя долго пытается найти обходные пути, всюду неприступная скала, отрицательно заваливающаяся к земле.
— Отцепляйся, я тебя удержу, — кричит Сашок, ему уже надоело стоять у дерева с концом верёвки.
Нет, теперь Катю можно содрать, разве, что с куском скалы, умирать будет, а завершит задуманное! Она находится у трещины в стене, перелезть её шансов никаких, но за этой трещиной удобные выступы и выбоины, по ним легко выйти наверх скалы.
— Ослабь страховку! — пискнула Катюша.
— Не понял? — удивляется Саша.
— Ослабь, тебе говорю!
— Зачем?
— Ты дурак, что ли? — Катя повисает на одних руках и начинает раскачиваться.
— Что она делает? — привстал Владимир Петрович. — А ведь у неё это единственный выход, раскачаться и перелететь на другую сторону, но это могут делать лишь с громадным стажем спортсмены. Вряд ли получится, оборвётся, сто процентов, а маятник здесь уже нешуточный, побиться может.
Народ весь собирается у Пионерки, такое они редко когда наблюдали.
— Ослабь страховку, — неожиданно соглашается Владимир Петрович.
Саша с удивлением смотрит на своего руководителя, скидывает пару петель и в это время Катя летит через широкую трещину, едва не промахивается, но, успевает зацепиться пальцами за небольшой выступ. Провисев в потрясении на одной руке несколько секунд, изгибается и словно сливается со скалой. Через некоторое время, без особых проблем, поднимается на вершину. Снизу раздаются восторженные вопли.
— Однако! — удивляется Владимир Петрович.
Оказавшись на земле, Катя, с прищуром оглядывает окруживших её спелеологов. Её поздравляют, знакомятся, предлагают записаться к ним в секцию, она, улыбаясь, как королева садится у костра, где на прутьях жарятся голуби.
— Голуби городские? — насмешливо спрашивает она.
— Обижаешь, — хмыкает один из парней, — дикие.
— Тогда кусочек съем, — говорит девушка с таким видом, что делает этим им небывалое одолжение.
Вова садится рядом:- неплохо у тебя получилось, хвалит её, затем повёл носом, — голубей не пережарьте, сочности не будет, пусть уж лучше, чуток с кровью.
— Вова в своём репертуаре, — смеются ребята, — дай ему волю, вообще ел бы их сырыми. Катя глянула на нашего проводника, из-под ресниц вырывается зелёное пламя. Вова вжимает голову в плечи, глаза забегали, явно чувствует себя не в своей тарелке.
— Необоснованно рисковала, — делает замечание ей Владимир Петрович, — но выход был единственно верным, — добавляет он. — В секцию к нам хочешь?
— Я б с удовольствием, мне понравилось, но я с Кириллом в Москву уезжаю, — неожиданно говорит она.