— Не совсем, — ухмыльнулся ректор, легонько шлепая ладонью по моему бедру… и странно, но эта боль была совсем не сильной. Даже… возбуждающей! — Я прекрасно понимаю, что не все женщины любят жесть. Да и мне самому не особо нравится истязать нежных девочек, перегибая палку. Потому не переживай, Эвелина, — проговорил ректор, проводя микрофоном по моему животику. — Я не буду делать ничего выходящего за рамки того, что было бы приятно практически любой женщине.
Следующий легкий удар ладонью пришелся по ягодицам и я не сдержала стон!
Ощущения были острыми и резкими, пугающими, и в то же время такими притягательными…
Довольно улыбаясь, ректор прижался ко мне и лизнул за ушком.
— Адептка Заветова, вы сегодня получите настоящее наказание! — заверил мужчина. А миг спустя, запуская клип караоке, сообщил: — «Руки вверх», «Восемнадцать мне уже»!
Задрожав, я хотела было закричать, что не буду, ни за что не буду… Но музыка уже заиграла, и подчиняясь ей, я принялась изливать в микрофон, краснея от стыда:
— Ты сегодня взрослее стала И учёбу ты прогуляла, Собрала всех своих подружек.
Ну, а как же я?
Ведь День рожденья у тебя.
Знаю, ты меня не забудешь, Я приду — меня зацелуешь.
Но поцелуев твоих мне мало, Я хочу, чтоб ты сказала: "Забирай меня скорей, Увози за сто морей И целуй меня везде — 18 мне уже.
Забирай меня скорей, Увози за сто морей И целуй меня везде — я ведь взрослая уже!
— Ты так захвачена песней… мне нравится, — ухмыльнулся лорд Квинси, ухватившись пальцами за мои скулы, прежде чем поглотить губы быстрым, но страстным поцелуем. — Сейчас угадаю, теперь ты будешь чаще нарушать правила, чтобы я наказывал тебя?
— Нет! — сорвалось с моих губ вместе со стоном, когда микрофон ректора скользнул вверх по моему бедру.
— В самом деле? — хохотнул мужчина, прикусывая кожу на моей шее.
— Я не хочу, чтобы вы делали такое со мной!
— А по тебе и не скажешь, будто ты не хочешь чего-то из того, что происходит в этой комнате, — горячо прошептал ректор, выпуская микрофон на пол, чтобы коснуться моей груди уже своими пальцами! Настойчиво, требовательно… и как же приятно! Как приятно!
— Но я в самом деле… не хочу! — всхлипывая от удовольствия, прошептала я.
— Вот не верю, — проговорил ректор. — Ты сейчас такая голосистая… Может ты хочешь, чтобы я взял тебя просто сейчас? Ведь хочешь, я знаю.
Да, я хотела. Каждая клеточка моего тела просто пылала, желая чтобы я отдалась этому мужчине здесь и сейчас! Вот только этого не будет. Он не получит меня добровольно — этот бабник, для которого я лишь очередное развлечение. Не отдам свою невинность по доброй воле такому мужчине, как бы сильно меня к нему не тянуло, как бы не кружилась от него голова, как бы я не сходила с ума от мыслей о нем!
— Мой ответ «нет», ректор, — выдохнула я так твердо, как могла.
— Упрямая девчонка! — прорычал он, прижимаясь ко мне бедрами. — Знала бы ты, как сильно я хочу тебя!
— Тогда можете изнасиловать меня. Но я не отдам вам свою девственность по доброй воле, — простонала я, млея от дыхания, вырывавшегося из его горячих губ.
— В таком случае сегодня обойдемся малым, — разочаровано вздохнул лорд Квинси… а в следующую секунду его глаза загорелись хитрым, зловещим огнем! — В конце концов, у нас ведь есть и другие способы поразвлечься! Так что готовься и радуйся, Эвелина. Потому что сейчас мы споем дуэтом «Одиночество в сети» Сергея Зверева!
— Ах! — вскрикнула я одновременно от страха и резкой, вызывающей наслаждение слабой боли от ладони, легонько хлестнувшей по моей коже!
Опять… опять мне придется пережить это преступное наслаждение? Почему мне предстоит снова заниматься тем, что так грязно, неприемлемо… но в то же время так пугающе приятно?
Запустив следующий клип, ректор встал рядом со мной напротив стенда, и обвивая меня за талию, поднес свой микрофон к губам…
Как вдруг в дверь резко забарабанили!
— Лорд ректор, открывайте, это срочно! — раздался громкий, и что самое главное испуганный голос Гитиннэвыт.
— Какого черта? — напряженно гаркнул мужчина, не опуская микрофон.
— Чрезвычайное происшествие! Простите, я знаю, что не стоит беспокоить вас так поздно без весомой причины. Но поверьте, эта причина есть! — напряженно прозвучало с той стороны двери.
Скрипя зубами, ректор опустил меня и, к моему приятному удивлению, все же положил микрофоны на столик. Так что я смогла торопливо схватить мантию, оставленную на диванчике перед душем, и набросить ее на свои хрупкие плечи. В то время как сам Константин Квинси быстро застегнул рубашку и направился к двери своих покоев.