Ларису Денис не любил, да и не знал, что это такое. Нечто похожее на это безумное чувство, как ему казалось, он испытывал однажды, когда ему исполнилось шестнадцать лет и он страстно возжелал одну официантку из деревенского бара в Косино, куда родители отправили его к тетке «порыбачить и попить козьего молока». Поначалу, увидев ее, блондинку с отрешенным взглядом, разносящую тяжелые подносы с выпивкой, он решил, что она никогда не обратит на него, молокососа, внимания. Высокая, с тонкой талией и широкими бедрами, дрожащей, как желе, белой грудью, которую лишь прикрывали открытые блузки, она притягивала к себе взгляды настоящих, взрослых мужиков. Однако уже через пару дней, когда он заглянул в бар в полдень и оказалось, что он единственный посетитель, Ирина, так звали официантку, сама подошла к нему, облокотилась локтями на стол, чуть ли не закрыв ему своей пышной грудью лицо, и сказала, что в четыре часа ее подменит сестра и что она будет ждать его в условном месте, на Белом озере, за большими ивами… Так его любопытство уступило место подростковой горячей страсти, от которой он похудел, осунулся, его постоянно трясло, лихорадило, не говоря уже о других невероятно сильных ощущениях и желаниях, от которых он просто горел и терял силы… Но лето прошло, он вернулся в Москву, и сколько бы он ни писал Ирине писем, ответа так и не дождался. А потом, на следующий год, он узнал от тетки, которая была в курсе его романа и очень переживала за племянника, что Ирина благополучно вышла замуж за какого-то водителя Юрку и они оба переехали в Москву, а где живут точно и чем занимаются, никто не знает.
Денис долго еще лежал в постели, потягиваясь чуть ли не до хруста в суставах, несколько раз пытался заснуть, но, вероятно, он уже выспался, и ему не оставалось ничего другого, как получить новые порции утреннего счастья – душ, принесенный в номер опрятной горничной континентальный завтрак (круассаны, багеты, джем, масло, сыр, апельсиновый сок, кофе, йогурт, хлопья), утренняя сигарета и снова визит горничной, только теперь с выглаженными белыми брюками и голубой рубашкой.
Очаровательная улыбка девушки – ею хочется воспользоваться и завалить… мысленно, смеющуюся, румяную, в постель, предварительно сорвав белый передник. Ее задумчивый взгляд, который спрашивает, а что будет, если они поменяются местами и это он, Денис, миллионер, будет наливать ей кофе, спрашивая, сколько кусков сахара положить в чашку, или менять полотенца в ванной комнате… А может, уставшая прислуживать, она мечтает выйти замуж за богатого мужчину и бросить наконец эту тяжелую работу, где ей приходится улыбаться посетителям гостиницы даже тогда, когда у нее болит живот и ей больше всего хочется просто полежать под теплым пледом с книжкой в руках и тихонько поскулить…
Главное Денисово личное достижение – это, конечно, отключенный московский телефон, связывающий его остальные одиннадцать с половиной месяцев с работой и сопровождающим ее кругом знакомых и коллег. Для самых близких людей – родителей, Ларисы и друзей – существует еще один телефон, номер которого хранится от других в секрете. Да и близкие люди предупреждены, что звонить ему в Ниццу можно только в самом крайнем случае. Вот только вчера в этот «близкий» круг он с удовольствием добавил французский номер Земцовой, вернее, они обменялись номерами, и теперь почему-то он ждал ее звонка, хотя вчера после совместного обеда они ни о чем не договаривались, ни об экскурсиях, ни о прогулках, вообще ни о чем… Просто поцеловались, обнялись, как близкие и родные люди, надеющиеся на скорую встречу, и все. Но он был почему-то уверен, что и сегодня встретит ее на террасе гостиничного ресторана за тем же, возможно, столиком, за чашкой кофе. И морской ветер будет трепать ее длинные светлые волосы, а за почти прозрачными от прямых солнечных лучей стеклами темных очков будут щуриться ее глаза с длинными ресницами («Представляешь, Денис, такие неудобные очки… Ресницы будто царапают стекло…»).