Гретна затаила дыхание. Она вспомнила, что услышала из разговора маркиза и лорда Роксхолла.
— Я должна уйти, — произнесла она. — Мне надо подняться наверх и посмотреть, спит ли миссис Мерривезер.
— В этом нет необходимости, — возразил маркиз. — Мой доктор, я уверен, очень хороший. Если он дал ей снотворное, значит, она проспит до утра. Присядьте. Мы продолжим наш разговор с того места, на котором остановились.
— Нет, нет, это невозможно, — запротестовала Гретна.
— Но почему?
— Я устала. Прошу позволить мне уйти, милорд.
По его холодному тону она поняла, что маркиз разъярен ее отказом.
— Очень хорошо, если таково ваше желание.
— Доброй ночи, милорд. И благодарю вас.
Между ними было расстояние почти во всю комнату. Она поклонилась и сообразила, что он собирается подойти и открыть ей дверь. Девушка опередила его и первой выскользнула в коридор, она бежала по лестнице так быстро, как позволяли мраморные ступени, до самой спальни. Девушка закрыла дверь на ключ, потом опустилась на коврик перед камином, растянулась на полу, спрятав лицо в ладонях.
3
— Могу я устроить вас поудобнее, дорогая миссис Мерривезер? — беспокоилась Гретна.
— Дорогуша, я в порядке. Не занимайте вашу прелестную головку мыслями обо мне, — ответила миссис Мерривезер, усаживаясь в углу экипажа.
— Но он сказал, что у вас ужасные синяки и вы в шоке, — сказала Гретна.
— Шок, да! Для старой дуры моего возраста действительно глупо свалиться от такой малости. Но он был прав, я с ног до головы покрыта синяками.
— Вам следует придерживаться постельного режима день или два, — посоветовала Гретна.
— Да, было бы неплохо, но вы разбудили меня ни свет ни заря и так торопили, как будто за вами черти гнались. Что произошло прошлой ночью?
Миссис Мерривезер испытующе посмотрела на девушку. После минутного колебания Гретна ответила:
— Ничего, уверяю вас… но я думала, вы торопились в Сент-Олбанс, и я… хочу побыстрее приехать в Лондон.
— Маркиз… он хорошо с вами обращался? — шепотом спросила миссис Мерривезер.
— Конечно.
Для убедительности Гретна даже подняла подбородок.
— Дорогая моя, вы не должны сердиться, что я спрашиваю, — извиняющимся тоном произнесла миссис Мерривезер. — Я чувствую себя ответственной перед памятью вашей матери. Неправильно, чтобы дама вашего положения обедала наедине с джентльменом — даже если это маркиз, так много сделавший для нас.
— Нет причин для беспокойства, — ответила Гретна тоном, который давал понять, что она не желает продолжать разговор на данную тему.
— Тогда к чему такая спешка? — не унималась миссис Мерривезер. — Нам пришлось прождать целый час, прежде чем этот ленивый кучер запряг лошадей.
— Я хотела поехать… в Лондон, — просто ответила Гретна.
Миссис Мерривезер сжала губы. Было очевидно, что объяснение ее не удовлетворило, в то же время она не имела права дальше давить на свою подопечную.
Они ехали молча, женщина размышляла об услышанном и пыталась найти подход, который помог бы ей выяснить побольше. Неожиданно Гретна повернулась к ней и спросила голосом, в котором сквозило почти страдание:
— Вы уверены, миссис Мерривезер, что я правильно поступаю, что еду в Лондон к тете Марии?
Миссис Мерривезер с удивлением взглянула на нее. Такого вопроса она не ожидала.
— Почему, черт возьми? — воскликнула она. — Куда еще вам ехать? Вы знаете, она всегда говорила, что вы можете рассчитывать на нее, если с вашей матерью что-то случится. Я слышала это сама тысячу раз.
— Тогда почему она не ответила на мое письмо, в котором я сообщала о смерти мамы?
— Дорогая, она была за границей. А вы представляете, что такое почта в этих чужеземных местах? Десять к одному, что она не получила вашего письма.
— Но я ее не видела так давно, более двух лет, может, она уже позабыла обо мне.
Миссис Мерривезер издала смешок, который, казалось, вырвался из глубины ее толстого живота, потом поморщилась от боли.
— Забыла о вас? Дорогуша, вы же так же хорошо, как я, знаете, что миссис Фитцгерберт всегда любила вас. Когда вы были маленькой, она всегда называла вас своей малышкой. Я так и вижу, как она приехала в коттедж в день вашего рождения. Я убиралась в гостиной. Она вбежала в комнату, ей было тогда двенадцать лет. Красивая, как картинка.
Миссис Мерривезер улыбнулась своим воспоминаниям, потом продолжила:
— «Где малышка, мисс Мерри?» — крикнула она. Мисс всегда так меня звала. Это была наша шутка, ведь я всегда шутила. «Наверху, — ответила я, — и вы ее не будите». Она побежала наверх, перепрыгивая сразу через две ступеньки, тихонько постучалась в дверь к вашей матери. Она всегда была такой тактичной, мисс Мария.