Только когда они вернулись домой и все гости стали прощаться, Мария оставила их в салоне, пока разговаривала с кем-то, кому потребовалась ее помощь. Как только за ней закрылась дверь, Гретна робко заговорила:
— Вы, должно быть, думаете, что странно с моей стороны просить вас не упоминать, где мы впервые встретились, сэр Гарри. Но… но… маркиз… не друг госпоже Фитцгерберт.
Сэру Гарри стало немного не по себе от этого заявления, и Гретна сразу поняла, что ему хорошо известно отношение маркиза к Марии.
— Я ничего не стану говорить, чтобы не ставить вас в неловкое положение, — пообещал он.
— Мария не будет задавать вопросы, — продолжила Гретна. — И я думаю, вы не поверили, что сопровождавшая меня миссис Мерривезер действительно моя тетя.
— Я не глупец, — ответил сэр Гарри. — Я знал, что это обман с самого начала, когда она так сказала. Вы слишком красивы, чтобы вас каким-то образом можно было связать с фермой — грязным, мрачным местом, как мне всегда казалось.
Гретна рассмеялась, он подхватил ее смех. Они оба смеялись — двое молодых людей, объединенных общим приключением.
— Когда я увижу вас снова? — спросил взволнованно сэр Гарри.
— Вы знаете, где я живу, — скромно ответила Гретна.
— Значит, вы позволите мне навестить вас?
— Я всегда буду рада… видеть… старых друзей, — подтвердила Гретна.
Уже произнеся это, она подумала, что и правда рада видеть сэра Гарри. Он молодой и привлекательный, и ничто не мешает их отношениям. Они могли смеяться над одними и теми же вещами. С ним очень легко говорить, и он никогда не вызывал у нее страха, как маркиз.
— Я никогда не прощу Стейду, что он выставил меня в тот вечер, — сказал сэр Гарри. — Даю слово, что думал о вас с тех пор и, когда увидел вас прошлой ночью, с трудом поверил в свою удачу.
— Я все еще не понимаю, как вам удалось узнать меня.
— Я не мог забыть вас, и это правда, — поклялся сэр Гарри.
Не было сомнений в его искренности. Гретна протянула ему руку, он поцеловал ее.
— Я приеду завтра, — сказал он, — если мы не встретимся сегодня ночью, но, думаю, мы встретимся.
— Сегодня ночью? — спросила Гретна.
— Да, — подтвердил он. — Госпожа Фитцгерберт сказала, что у нее состоится обед, а потом вы отправитесь на прием к герцогине Девонширской.
— Правда? — спросила Гретна. — Я не знала.
— Если там будут танцы — а так обычно и бывает в доме Девонширов, — вы потанцуете со мной? — спросил сэр Гарри.
Гретна уже собиралась ответить ему, когда вошла Мария. Она удивилась, увидев, что сэр Гарри все еще здесь, и он сразу же попрощался и ушел.
Мария прикоснулась рукой к щеке Гретны.
— Значит, у тебя новая победа, — произнесла она. — Он очаровательный мальчик.
— Но только мальчик, — ответила Гретна.
— Ну, я уверена, он всем говорит милые вещи, особенно тебе, — улыбнулась Мария.
Она села в кресло, открыла инкрустированную коробочку с рукоделием.
— Как прекрасно посвятить несколько минут себе. Я так мало в эти дни занималась вышивкой. Было бы приятно, моя дорогая, если бы ты почитала мне. Мы можем выбрать книгу, которая придется по душе нам обеим.
— Но я не знаю, достаточно ли хорошо читаю.
— Уверена, ты прекрасно читаешь, — успокоила ее Мария. — У тебя нежный голосок, как у твоей мамы. Я всегда думала, что одна из самых привлекательных вещей у твоей матери — это голос.
— Если так, — ответила Гретна, — то мой отец говорил, что у вас голос как у соловья, который полакомился медом.
— Какой замечательный комплимент, — воскликнула Мария. — Тем более от твоего отца, который всегда говорил только правду. Я бесконечно восхищалась им, ты знаешь, когда он болел и не жаловался. Думаю, он слишком любил твою маму и не хотел расстраивать ее.
— Они были счастливы вместе, правда? — дрожащим голосом спросила Гретна. — Они жили очень тихой жизнью, без денег, с несколькими друзьями, однако, думаю, они бы ни за что не променяли свою жизнь на другую.
— Они самые счастливые люди, которых я когда-либо знала, — заверила ее Мария. — Ни деньги, ни друзья не имеют значения, если двое людей любят друг друга и могут быть вместе.
В ее голосе при последних словах прозвучала такая печаль, что Гретна подошла к ней и опустилась рядом с ней на колени.
— Должно быть, вам очень трудно, — прошептала она.