– Что случилось? – Скотт задает этот вопрос таким же тоном, как всегда. На самом деле он хочет спросить: «Ну что там у тебя опять?» Потому что у меня всегда что-нибудь да не так. Я – его пострадавшая жена, у которой на повестке дня вечно какая-нибудь драма или надуманный кризис. Только теперь ему придется убедиться, что причина реальная и я ничего не выдумала.
– Не могу объяснить по телефону, слишком все странно. Приезжай сюда, сам увидишь.
Я слышу долгий тяжелый вздох.
– Дай мне двадцать минут, ладно?
– Ладно. Спасибо, Скотт. Приезжай, как только сможешь.
Мое сердце колотится, и я никак не могу понять, что происходит. У меня в доме ребенок, который заявляет, что его привел ангел. И говорит, что я его мама. Но он не мой сын. Так откуда же он взялся?
Снова делаю глубокий вдох и иду в кухню. Там тепло, радостно, уютно. Ничего похожего на обычную атмосферу одиночества.
– Можно начинать варить шоколад? – Гарри смотрит на меня сияющими глазами.
– Конечно. Сейчас достану кружки. А ты открывай пока вон тот ящик и бери оттуда самую маленькую кастрюльку, какую только сможешь найти.
Малыш тут же бежит к ящику.
– Гарри, – говорю я. – Где твои родители – мама и папа?
Он смотрит на кастрюльки в ящике.
– Гарри? – окликаю его я.
– Их здесь нет, – говорит мальчик. – Вот эта годится? – Он берет кастрюльку для молока из нержавеющей стали и показывает ее мне.
– В самый раз. – Я киваю и беру ее у него. – Ты можешь сказать мне, где живешь?
Нет ответа.
– Ты убежал из дома? Потерялся?
– Нет.
– Но где твой дом? Или ты живешь в квартире? Где она? Здесь, во Фрайерн-Барнет? В Лондоне? Недалеко от моего дома?
Ребенок хмурится и начинает смотреть на плиточный пол у себя под ногами.
– А фамилия у тебя есть? – спрашиваю я так нежно, как только могу.
Он поднимает голову и смотрит на меня, выпятив подбородок.
– Нет.
Я снова пробую разговорить его, на этот раз присев перед ним на корточки, чтобы смотреть ему прямо в глаза.
– Гарри, милый, как зовут твою маму?
– Ты моя новая мама. Теперь я буду жить здесь. – Его нижняя губка вздрагивает.
– Хорошо, милый. Не волнуйся. Давай-ка займемся шоколадом, ладно?
Гарри энергично кивает и шмыгает носом.
Легонько пожимаю его руку и выпрямляюсь. Не надо было мне звонить Скотту. И все же мне нужно, чтобы он был рядом, когда я буду звонить в полицию. Сама я не могу иметь с ними дела после всего, что было. Заранее страшусь их приезда – эти их расспросы, косые взгляды, намеки, как будто я сделала что-то плохое… А я ничего плохого не делала. Или все же сделала?
И Гарри… его же заберут. А что, если родители плохо с ним обращаются? И ему придется идти в приемную семью? Тысячи разных мыслей наполняют мою голову одновременно, одна хуже другой. Но не мне решать, что с ним будет дальше. Тут я ничего не могу поделать, он ведь не мой ребенок.
У меня вообще нет детей. Больше нет.
Глава 2
Мы с Гарри суетимся на кухне, и нам так здорово вдвоем! Так уютно… Как будто всегда так было. Как будто я на самом деле его мама, а он – мой сын, и нет ничего естественнее, чем, придя воскресным вечером домой с сырости и холода, приготовить по чашечке горячего шоколада. Вот сейчас мы сядем перед телевизором, посмотрим какой-нибудь фильм, потягивая вкусняшку, а потом я встану и пойду собирать его назавтра в школу. Потом наберу ванну, помою ему голову, уложу в постель, подоткну одеяльце со всех сторон и почитаю сказку на ночь… Нет! Прекрати это. Немедленно прекрати. Зачем терзать себя этими несбыточными мечтами?
Мне так хочется заплакать, что даже горло перехватывает, и я вдруг обнаруживаю, что в кастрюльку с горячим молоком капают мои слезы.
– Что с тобой, мама?
Рукавом футболки я промокаю глаза.
– Ничего, милый, ничего, всё в полном порядке. Просто не могу дождаться, когда же наконец будет готово и можно будет сделать большой хороший глоток.
– Я тоже.
Гарри становится коленками на стул и под моим присмотром начинает размешивать шоколадный порошок большой деревянной ложкой. Затем я разливаю напиток по кружкам, и мы вместе садимся за крохотный кухонный столик. Еще несколько минут наслаждения той жизнью, какая могла бы у меня быть…
Понимаю, что плохо старалась выяснить, откуда взялся Гарри. Надо еще раз спросить о том, кто его родители, где он живет и все прочее в таком духе. Но он уже один раз не захотел отвечать на мои вопросы, а я не хочу его расстраивать. Пусть лучше Гарри расспрашивают профессионалы.
Мальчик делает шумный глоток и корчит рожицу.
– Горячий…
– Не спеши, а то язык обожжешь. Подуй на него, пусть чуть-чуть остынет.