Потом перевернулась на живот и свесилаголову, глядя вниз. Если честно, то ей было бы интересно снова увидеть того молодого господина с лошадью, в смысле нарушителя. Но увы, на опушке у рва не было никого. Только в зеленоватой воде, заполнявшей ров, монотонно квакали лягушки да иногда слышался плеск.
И вдруг откуда-то сверху с шумом слетел крупный ворон.
От неожиданности Эйлин отпрыгнула за зубец, а когда осторожно выглянула, на заросшем зеленой травой берегу рва сидел тот самый парень и смотрел на нее. О-о. Эйлин спряталась снова. Но потом, понимая, что это глупо, расправила юбки и уселась на стене.
Парень тут же поднялся на ноги и даже, кажется, смутился.
— Леди.
Кхммм. Сейчас надо было уйти, потому что общение с мужчинами строжайше запрещено. Но ведь это был нарушитель! К тому же ее безопасности ничего не угрожало, между ними больше десяти метров высоты и ров. Эйлин чопорно кивнула.
А он приложил руку к сердцу, отвесил глубокий поклон и выдал, оглядываясь:
— Прошу прощения, леди, не имею чести быть представленным, но нет ли у вас какой-нибудь еды? А то я так голоден, что…
Парень прокашлялся в кулак и оглянулся снова.
Он чуть было не сказал «что негде переночевать», но вовремя опомнился. Этот прием Морис Фалько обычно применял, когда нужно было втереться… (э… он не любил это слово), вызвать у девушек определенное доверие. И действовало безотказно.
Потому что честность подкупает. А есть ему хотелось всегда. Природа метаморфа — ускоренный метаболизм и все такое. Так что Морис практически не соврал.
Просто все его мысли в тот момент были только о том, чтобы не спугнуть ее. Не дать уйти, задержать. Потому что, когда он ее впервые увидел…
Нет, сейчас он мог понять и Хилмора, и Рэйдегара.
Мозги отшибло напрочь.
Мысль, которая у него возникла, после того как улегся звон эйфории, была скорее инстинктом дракона, которым он был как-никак в одной их своих ипостасей: «Схватить. Утащить в пещеру. Спрятать. Никого не подпускать».
А потом он просто растекся сиропом.
Его невеста была так похожа на Алиану, такая же беленькая и нежная, но уже сейчас в ней в полной мере проглядывали колоссальное упрямство и присущий асам огонь преисподней. Дочь Рэйдегара. А глаза… О, это были глаза Ангерарда Рэймзи. В первый момент Фалько испытал легкий панический трепет, но все мысли о самосохранении испарились почти мгновенно.
Вот как сейчас.
Девушка нахмурилась, а он боялся только одного — что она опять сбежит от него.
Однако она шикнула:
— Тише, сударь!
И озабоченно оглянулась куда-то за спину, а потом выдала:
— Ждите здесь, я сейчас.
— А… — он только успел рот открыть, как она исчезла со стены.
Конечно, сначала признание этого молодого господина повергло Эйлин в шок.
Голоден?
Однако она вовремя сообразила, что он ведь в бегах. Значит, скрывается. И вполне вероятно, что с едой у него туговато. Притащить что-нибудь с монастырской кухни не представлялось возможным. Но тут на огороде росла морковь, она быстро надергала несколько штук и снова вскарабкалась на стену.
— Вот, держите! — шикнула шепотом и запустила в него пучком морковок.
Морис, словно зачарованный, смотрел, как легко ей удалось преодолеть совершенно непроходимый для него магический барьер. Это значило, что барьер ее не держит, она может выйти за пределы, если захочет. Он так сосредоточился на своем открытии, что чуть не упустил морковки, но, к счастью, вовремя поймал все.
И только собрался поблагодарить, как случилось нечто непредвиденное.
Ух, как это было интересно! Она только что познакомилась с нарушителем, и это была ее личная тайна. Эйлин уже собиралась спросить, как его зовут, как вдруг заметила на подъездной дороге к монастырю движение.
Повозка, запряженная шестеркой лошадей.
Комиссия попечителей.
Они уже были близко! Не осталось времени гадать, почему она их проглядела. Сейчас начнется сыр-бор, ее могут хватиться…
Эйлин мгновенно скатилась со стены и побежала к флигелю, где располагались кельи послушниц.
Морис и ахнуть не успел, как девчонка мгновенно исчезла. Только подол юбки мелькнул.
— Что⁈ Нет! Куда⁈ — рявкнул он и рубанул кулаком воздух.
А потом, ругаясь на чем свет стоит, сменил обличье. На паука, будь оно все неладно. Хотя давно уже его подмывало обратиться драконом и спалить тут все к чертовой матери. Завис на паутине, пытаясь понять, что могло так внезапно напугать Эйлин.
Потом сообразил, что валяющиеся в траве как раз напротив стены морковки могут вызвать подозрения. И начнется опять череда проверок, Эйлин опять куда-нибудь запрут. Пришлось морковки уничтожить.
Пока он возился, на подъездной дороге к монастырю появилась повозка.
И тут Фалько сообразил, как ему попасть внутрь. Никто не обратит внимания на небольшую птицу, присевшую на задник повозки. Места там было достаточно, слышимость идеальная. Некоторое время он прислушивался к разговорам, из которых узнал, что некую послушницу забирают из монастыря. Это было самое то!
Повозка остановилась у ворот.
Еще совсем-совсем немного, Морис уже слышал, как скрипят петли и открываются створки. Сейчас. Повозка тронулась, он приготовился пересечь черту и…
Его мгновенно выкинуло за переделы, да еще подпалило хвост.
У принца метаморфов просто не было связных ругательств, чтобы высказать, что он думал сейчас о своей будущей теще. Одни буквы и пунктиры, пылающие возмущением. Однако очень быстро Фалько успокоился, потому что у него созрел план.
А как только план созрел, он добрался до ближайшего постоялого двора. И оттуда отправил вестник.
Фуххх! Как Эйлин неслась!
Особенно когда пришлось пересекать двор — казалось, ее сейчас заметят, сердце выскакивало из груди. Но она успела. Забралась в келью, заперла окно, быстро оправила платье и с чинным видом уселась на кровати, сложив на коленях руки.
И очень вовремя, потому что буквально через минуту дверь ее кельи стала отворяться. Ну все, подумала Эйлин, судорожно пытаясь вспомнить, запирала ли она дверь, когда выходила⁈ Потому что, если не запирала и ее хватились, пока она отсутствовала…
В дверь просунулась голова Селины, а потом та быстро юркнула внутрь. Уселась рядом, взяла Эйлин за руки и хихикнула:
— Эй! У нас есть шанс ненадолго вызволить тебя отсюда!
Эйлин от волнения смогла только кивнуть.
Но вообще все получилось так неожиданно.
Просто родители Селины приехали за ней на два дня раньше. И с ними ее сестра Клер. Оказывается, Селина написала сестре, и та согласилась ненадолго остаться в монастыре вместо Эйлин.
— Представляешь? Ты завтра утром уедешь с нами, а на следующий день Клер заберет муж. Они все объяснят настоятельнице, а ты сможешь сходить на Бал Тринадцати. Инкогнито, прикинь? А потом вернешься сюда, и никто, ну, кроме настоятельницы, ничего не узнает.
Да, Эйлин представляла, какой поднимется шум. Или не поднимется. Она ведь вернется, а настоятельнице точно невыгодно будет объявлять во всеуслышание, что ее послушница пропала. Это же пятно на репутации монастыря.
Все это пронеслось в голове мгновенно.
Она просияла от радости и выпалила:
— Да!
— Тогда жди, — шепотом сказала Селин. — Мы придем за тобой ночью.
И быстро выпорхнула за дверь.