— Об ответственности за ваше благополучие, мисс, — ответила Агги на вопрос хозяйки.
Полированная медная ручка входной двери была уже совсем близко.
— Об ответственности за ваше здоровье и счастье…
Агги вытащила из кармана ключ от входной двери. Ида подумала о том, что, без сомнения, ей не терпится покинуть это здание.
Матильда вновь внезапно остановилась. Сердце Иды сжалось от опасения, что она вдруг передумает.
— Я сомневаюсь, — произнесла мисс Грегори. — Мне хочется вернуться к себе в комнату.
По выражению лица Агги Ида поняла, что она не собирается ослаблять хватку, а намерена бороться до конца.
— В чем вы сомневаетесь, мисс? Скажите мне.
Матильда задрожала всем телом. Казалось, она готова обратиться в бегство.
— Мне не нравится, что на меня оказывают давление, чего-то от меня ждут…
— Разве это давление? Мы предлагаем вам выйти из дому в этот чудесный солнечный день. На вас такое миленькое желтое платье и лучшая из ваших шляпок, а волосы уложены в чудесную прическу.
Пальчики Матильды коснулись прядей, которые Агги весьма искусно завила с помощью железных щипцов.
— Ты сказала, что он мне родня? — прошептала мисс Грегори.
На ее большие круглые глаза навернулись слезы.
Агги повернула ключ в замке и надавила на медную дверную ручку. Их залил поток солнечного света. Гавкуня первой выскочила наружу, натянув веревку — собаке не терпелось поскорее вытащить людей из дома.
— Он был помолвлен с вашей сестрой, бедной мисс Маргарет, которая умерла.
Агги взяла госпожу за руку и первой ступила на крыльцо.
Матильда увидела богато одетого, поразительно красивого молодого человека, который, похоже, был ее ровесником. Летнее солнце отливало золотом в его волосах. Сэмюель, бросив косой взгляд на Гавкуню, ступил вперед и улыбнулся, протягивая руку в серой перчатке.
— Он, можно сказать, ваш свояк.
Агги вложила руку своей хозяйки в ладонь Сэмюеля и отступила, сдерживая Гавкуню.
— Мистер Сэмюель Хакетт из Саммерсби, — представила хозяина сияющая Ида.
Матильда вышла на свет, на мгновение ослепивший ее. Солнце играло на загорелой коже Сэмюеля, на его губах, на золотых запонках для манжет и пуговицах жилета. Свободной рукой мисс Грегори постаралась заслониться от солнца. Сэмюель увлек ее чуть в сторону. Теперь солнце светило ей в спину, и Матильда смогла хорошенько рассмотреть джентльмена.
Он поднес к губам ручку в кружевной перчатке и поцеловал ее.
— Мистер Хакетт! Это мисс Грегори, — сказала Ида, — мисс Матильда Грегори, наша новая хозяйка.
Она видела, какое сильное впечатление произвела на леди красота Сэмюеля. Она и сама взглянула на мистера Хакетта с еще бо`льшим восхищением. Черты его лица были удивительно правильными и приятными, словно он сошел с картины. Ида понимала, как легко влюбиться в такое лицо.
— Мисс Грегори, нас свели вместе весьма печальные обстоятельства, — отпуская ручку Матильды, произнес Сэмюель. — Я уверен, что вы так же скорбите из-за кончины вашей любимой сестры, как я скорблю об утрате горячо любимой невесты.
Матильда взглянула на Агги и по ее виду поняла, что от нее ожидают ответа.
— Жаль, что она ко мне не приезжала, — произнесла мисс Грегори и вновь взглянула на горничную, ища в ее глазах одобрение.
Но не нашла.
— Она ни разу ко мне не приехала… по крайней мере… я не помню этого… — пробормотала Матильда. Она была явно не в состоянии вести связную беседу. — Почему она держалась в стороне от меня? Прежде она не любила, когда мы расставались.
Сэмюель ответил ей без тени неодобрения. На его лице читались глубочайшее сочувствие и, что особенно тронуло Иду, смущение.
— Я хотел бы объяснить поведение вашей сестры, но не знаю, что сказать.
Откашлявшись, он взирал на Матильду со смирением и серьезностью.
— С вами поступили очень нехорошо, мисс Грегори, однако я не знаю почему и как… В любом случае, все это в прошлом.
Матильда, похоже, совсем потерялась в его васильковых глазах.
Ида обратила внимание на ссутулившегося Баркера, темноволосого, угрюмого, взиравшего на происходящее из нанятого ими экипажа, оставленного на засаженной деревьями улице позади кованой ограды. Он не спускал глаз с Сэмюеля, глядя на него из-под взлохмаченных волос.
— Значит, больна была моя сестра? — осторожно осведомилась Матильда.