— Просто у меня мало опыта в том, что касается тайных романов, — заявила Квини. — Понятия не имею, что я могу сделать или ляпнуть, ведь мысли у меня только об одном…
Бидди решила зайти с козыря.
— Поворачивай и возвращайся в дом пастора!
— Зачем?
— Немедленно!
Бидди демонстративно выхватила корзинку у Квини и повесила ее себе на руку.
— Бидди…
— Ты что, погубить меня хочешь? Я все вижу!
Бидди поднесла дрожащий палец к губам. Ее глаза увлажнились от воображаемого горя. Палец сменила ладошка, которая должна была унять рвущийся из груди всхлип. Бидди развернулась на носках туфелек и поспешила к входной двери в бакалейный магазин «У Топпа» с таким видом, словно первое действие пьесы закончено и занавес уже ползет вниз.
***
Бидди была единственной покупательницей в магазинчике. Она позволила глазам немного привыкнуть к полутьме, одновременно сочиняя второе действие. Бросив взгляд на стекло витрины, девушка увидела Квини, в нерешительности стоявшую снаружи. Бидди не знала, сколько времени ее подруга пробудет там, прежде чем решится войти в магазинчик.
— Добрый день, Бидди, — раздался знакомый голос у нее за спиной. — Снова развлекаетесь своими глупыми играми?
Развернувшись, она встретилась взглядом с улыбающимся Томом. Он был высок и строен, а еще, без сомнения, красив. Как и в большинстве случаев, ее искусная вышивка под названием «тайный роман» требовала нескольких стежков правдоподобия. Когда в магазине не было покупателей, Бидди и Том любили поболтать о том о сем. Хоть их беседы и не отличались особой глубиной, пустопорожней болтовней, которую часто можно услышать на улице, их также нельзя было назвать. Молодые люди обсуждали всякие любопытные факты, прочитанные, к примеру, в газете «Аргус» либо в какой-нибудь книге. Они делились взглядами на мир и интересных им людей.
— Не знаю, что сегодня с Квини, — подойдя к прилавку, сказала Бидди. — Настроение у нее меняется чуть ли не каждую минуту. Наверное, всему виной жара.
— Жара и впрямь просто ужасная, — согласился с ней Том. — Мне даже рукава пришлось закатать.
Бидди притворилась, что до сих пор не обращала внимания на его мускулистые руки, которые ей нечасто доводилось видеть.
— Но здесь, признаюсь, не так уж и плохо, — сказал он. — На ртутном столбике — всего восемьдесят пять[8]. На трамвайных путях сейчас, полагаю, гораздо жарче.
Бидди обмахивала лицо ладонью, но после его слов прекратила это занятие.
— Тут, как в кулгардийском сейфе[9], довольно свежо, — заявила она, несмотря на то что ей было так жарко, что, казалось, мозги вот-вот сварятся в голове.
Впрочем, ради Тома она согласна была немного потерпеть.
Он взял стоявший на прилавке кувшин с водой, наполнил стакан и протянул его девушке. Их пальцы на долю секунды соприкоснулись. Том улыбался, пока Бидди пила.
— Спасибо, очень мило с твоей стороны, — сказала она.
— Ты собиралась купить что-нибудь к ужину преподобного? — спросил Том.
— Да, для начала… — Бидди отвела взгляд от его лица и пробежала глазами список покупок, составленный миссис Реттрей.
Глянув на витрину, девушка увидела, что Квини разговаривает со сгорбленной старухой во вдовьем платье. Бидди нахмурилась. Почему-то ей стало не по себе. Она узнала пожилую миссис Довс, которая была слепа, вернее, почти слепа, и постоянно жаловалась на проблемы, которые возникали у нее из-за слабого зрения. Бидди считала миссис Довс вечно всем недовольной ханжой и понятия не имела, с какой стати Квини с ней заговорила. А потом она заметила, что содержимое корзинки старухи рассыпалось по земле, и догадалась, что Квини умудрилась с ней столкнуться.
Бидди снова повернулась к красавчику Тому.
— Надеюсь, у тебя остался приличный хлеб? — спросила она.
Он подал ей буханку.
— Вот.
— Он черный, — пренебрежительно произнесла Бидди. — Все знают, что черным хлебом не наешься. У тебя не найдется белого? Не идти же мне за ним в булочную.
— У меня хлеб прямо из пекарни, зазнайка. Самый свежий — для тебя.
Том взял более дорогую буханку белого хлеба и протянул Бидди. Девушка понюхала ее.
— Пахнет квасцами.
Том закатил глаза.
— В этом хлебе нет квасцов. Хороший белый хлеб из отличной пшеницы.
— Дай горячий нож, и я сама это проверю.
— Ты не коснешься этой буханки горячим ножом!
— А как мне еще удостовериться в том, что ты говоришь правду? — дразня Тома и получая от этого удовольствие, спросила Бидди. — Если там есть жженые квасцы, хлеб пристанет к лезвию, и я буду знать, что вы с Топпом нарушаете закон, продавая некачественные товары.