Я скрипнула зубами. Вот гаденыш.
Нет, не Ран. Уверена, что бывало всякое, но та наглость, с какой мне сейчас старшенький разворачивает нужной стороной его похождения, меня просто выбесила.
Чтобы скрыть выражение лица, я все-таки взяла бокал и едва-едва прикоснулась губами к густой черноте в нем. Нападать она на меня не стала — и то радость.
— Вот о чем я и говорил. У меня сейчас не было ни малейшего представления, как ты отреагируешь. Отправишься скандалить к Рану, зальешься слезами, станешь отрицать, дашь мне пощечину… — прокомментировал Рраш. — Так что наблюдать за тобой было настоящим удовольствием. Прямо с момента, как ты попала на отбор и тут же подружилась с этой стервой Вайрой. К ней я добавил Аиру — хотелось посмотреть, во что выльются ваши отношения. Драконица должна была тебя удивить, ты ведь с ними никогда не сталкивалась.
— Получилось, — мрачно сказала я.
— Зайка была проверкой на твой снобизм. Заодно хотелось побесить драгоценную Аиру.
Определенно не быть ей императрицей. Интересно, она хоть это испытание пройдет?
Спрашивать не буду. Нездоровые у них какие-то отношения в семье.
— А Кин? — я вспомнила о пробравшемся на отбор под видом девушки лазутчике.
— Кин… — Рраш обжег меня взглядом. Почему-то вдруг вспомнилось, какие горячие у него руки. Он и весь остальной такой горячий? — Хотелось узнать, подскажет ли тебе интуиция, что с ней что-то не так.
— Ведь все остальное вокруг было совершенно нормально! — не успела я поймать себя за язык. — И кроме меня поймать шпиона было некому!
Меня даже наезды на Рана не задели настолько, насколько эта несправедливая проверка. Я всю жизнь считала себя разбирающейся в людях, и вот — не отличила мальчика от девочки.
Магически измененного.
В Хаосе.
После того, как едва выжила.
Перед тем, как увидеть императора демонов.
Все равно обидно.
Экхрраш демонстративно вздернул брови и бокал в его руке вновь наполнился густой тьмой.
— Конечно, мы знали, что он шпион. Я его оставил в живых специально для тебя, — пояснил он снисходительно.
— Он жив? — удивилась я.
— Конечно. Я же милосердный правитель. Тебе понравится. Кин! — он чуть возвысил голос. — Нашей гостье не нравится темное островное вино, принеси что-нибудь полегче!
На секунду на застывшей во времени и пространстве поляне будто приоткрылась дверь в реальный мир — послышались голоса, проскользнул тайком порыв ветра, пахнущий пряными травами — и снова упал тяжелый полог тишины.
Перед нашими креслами стояла Кин — крошечная, худенькая, с витыми рожками на голове. Такая, какой я увидела ее впервые в нашей спальне. Соседка. Претендентка. Робкая девушка.
— Но… Это же был… мужчина? — удивилась я. — Измененный магией, но потом личина спала, и он превратился в себя самого.
— Да, — кивнул крайне довольный собой Рраш.
Я уже стала привыкать, что на его бесстрастном лице эмоции оставляют очень мало следов. Но все-таки оставляют: если внимательно наблюдать, можно заметить его реакцию на мои слова и действия. Говорят, пленники террористов очень быстро учатся угадывать их настроение по мельчайшим признакам.
— Вы заставили его стать обратно девушкой?
— Да, — снова кивнул Рраш. — Ему это нравится, раз он вызвался на такую интересную миссию. А я, как уже сказал, милостивый правитель.
Судя по лицу Кина, ему совсем не нравилось. Но он стоял — маленький, утянутый в это девичье тело, в нарядном платье с белом фартуком, с подносом, заставленном бокалами с разноцветными напитками, и смотрел на меня с усталой покорностью во взгляде.
— Ты так упиваешься своей властью… — с отвращением проговорила я, снова не успев вовремя заткнуться.
Вот уже и вступила в их семейные разборки. Досрочно.
Молодец, Рада.
— Всем нравится власть, — Рраш отставил бокал на стол и встал.
Я еле успела вскочить следом — кресло подо мной без объявления войны снова распалось на черные ленты, втянувшиеся в землю.
— Не уверена.
— Когда почувствуешь ее настоящую сладость, а не те отзвуки, которые были тебе знакомы в твоей прежней жизни, изменишь мнение.