— Ты медленно стареешь. Даже сейчас выглядишь лет на пятнадцать моложе, хотя уверяешь себя, что максимум на десять, и то с натяжкой. Ты любопытна сверх меры, данной жителям вашего мира. Тебя не убивает то, что убивает других, — перечислял Рраш.
Я только качала головой. Недоказуемо. Не аргумент. Вообще чушь.
— Например, что?
— Помнишь, как в семь лет ты чудом выкарабкалась из тяжелейшего воспаления легких, зато больше никогда не болела ни одной из «детских» болезней? Тяжелых и серьезных, если не прививаться. А у тебя нет ни одной прививки.
— Хороший иммунитет, — возразила я.
— Или совершенно иной, не земной.
Он прошелся по комнате, обогнул меня по кругу, но я поворачивалась так, чтобы держать его в поле зрения.
— В поездке в горы случился обвал — и ты оказалась запертой в каменной ловушке между двумя обрушившимися склонами. Чудом проскочила один и задержалась перед другим.
— Везение.
— Пожар на работе: ты находилась в самом центре здания, до выхода было далеко, и в дыму не видно, куда бежать. Ты почти пропустила один правильный поворот. Но даже до него ты не должна была добраться, не говоря уж о том, чтобы разглядеть табличку с инструкцией по открыванию запасного выхода. Но тебе почему-то не мешал дым, ты спокойно дышала.
— Организм активировался в экстремальных условиях, — с сомнением предложила я вариант.
— В больнице перепутали назначения и тебе выдали двойную дозу таблеток, к тому же не от твоей болезни. Ты посмотрела на них и не стала пить. Тем самым спасла себе жизнь.
— Потому что я безалаберная! И ленивая! — попыталась защититься я.
Помню те таблетки. Несколько раз собиралась выпить, но откладывала и откладывала. Только вечером в палату ворвался дежурный врач с совершенно опрокинутым лицом — и схватился за сердце, увидев меня живой, здоровой и смущенной. Пришлось бы объяснять, почему я не следую назначениям.
— Таксист повернул не туда и заехал в парк вместо того, чтобы выбраться на шоссе. Остановил машину, молча сидел несколько минут. Ты умирала от страха. Он встретился с тобой глазами — и с безумным видом вновь завел двигатель и вернулся на маршрут.
— Он сам испугался, когда заблудился! — я уже сама вспоминала все странные случаи в своей жизни, когда объяснение произошедшему приходилось натягивать уже много позже и с большим скрипом.
Не всегда мне угрожала смерть, но бывало, что люди, до того отказывающиеся что-то делать, вдруг смотрели мне в глаза — и делали даже больше, чем я просила.
Или я видела, слышала, ощущала то, чего ощущать не могла. Когда открыла дверь на балкон ровно в тот момент, когда мой муж целовал мою подругу. Или попросила сделать маме еще один, совершенно необязательный анализ, оказавшийся единственно нужным.
Не говоря о таких мелочах, как шапка моего любимого цвета и фасона в единственном экземпляре на всю сеть магазинов.
У всех бывает.
Только собранные вместе, эти случаи становятся по-настоящему странными.
— Это Хаос?
— Вел тебя к себе. И привел. Тебя ненавидят женщины демонов и любят демоны-мужчины.
— Проверяла только на вашей семейке, не репрезентативно.
— Все демоны, что были на балу, подали прошение взять тебя в жены, когда ты проиграешь отбор.
— Правда? — всего секунда острого удовольствия и гордости.
Я не смогла удержаться, слишком сладко это было.
Рраш медленно склонил голову, пряча ухмылку. Алый блик отразился от бриллиантовой серьги.
Я вспомнила, как обнимал меня Кхаран после того, как победил дракона. Как дрожали его мышцы и каким был голос, когда он признавался, что больше всего боялся не суметь меня защитить.
Не стоило Ррашу копировать эту серьгу.
— Значит в Хаосе живут два разумных вида?
— Сейчас — сотни. Но дом он только для вас. Почему, как ты думаешь, демонские татуировки и сила Хаоса — разные виды магии?
— Я не успела задаться такими философскими вопросами. Сначала выживала в мире, который, оказывается, меня так ждал, так ждал, что тут же начал жрать! Соскучился. Потом как-то не к спеху было. Зачем учить трюки для хвоста, если хвоста нет.
— До демонов в Хаосе жили только вы. Мы пришли из пустого мира.
— Какой же он пустой, если у вас была магия? — удивилась я. Они бы хоть противоречия своих сказочек поправили.