Он снова отвернулся от дороги, с изумлением глядя на меня.
— Удивила? — усмехнулась я.
Он потряс головой и сбросил скорость — мы приближались к развязке, на горизонте появились другие машины. Жаль. Мне нравилось вот так лететь в открытой машине по Москве. Мало кто здесь заводит кабриолеты — ради трех месяцев в году не стоит. Да еще и передвигаться по загазованным шоссе удовольствие маленькое.
— А на самом деле? — вдруг спросил красавец, нахмурившись.
Тут и настал миг моего триумфа. Я молча залезла в рюкзак, достала паспорт, раскрыла и показала ему так, чтобы можно было прочитать: «Вязовская Отрада Александровна».
— Один-один, — сказал он и почему-то счастливо улыбнулся. — Раунд.
Я тоже улыбнулась в ответ на его улыбку. Невозможно было удержаться.
— А тебя? — спросила я.
Он как-то напрягся, сжимая руль, но ответил:
— Кхаран.
— Это кавказское имя? Южное? — поинтересовалась я. Но уже как-то без улыбки и энтузиазма. Похоже было на какое-то горное, да. И это сразу делало загадочную историю с незнакомцем логичной и плоской — вписывалась и горбинка на носу, и настойчивость ухаживаний, и роскошная машина. Цвет волос и глаз не вписывался, но это частности. Я, конечно, понимала и так, что чудес не бывает, но почему-то была разочарована тем, что загадка разрешилась. Но он как-то напрягся еще сильнее и ответил:
— Нет. Ну то есть южное, но… — он покачал головой, словно не зная, что сказать.
— А паспорт покажи? — подначила я.
Он посмотрел на меня, дернулся и вдруг улыбнулся:
— Два — один.
— Так это ник? Имя не настоящее?
— Ага, ник, — кивнул он.
И загадка снова вернулась.
— Кстати, я там не только имя заметил, — не отрываясь от дороги, бросил Кхаран.
— Где?
— В паспорте, — он повернулся, усмехаясь. — Так тебе даже не двадцать пять. Тебе тридцать пять. Молодо выглядишь.
— Какое это имеет значение? — буркнула я. Да, я действительно выглядела младше своего возраста, это у нас семейное. И это позволяло встречаться с парнями моложе меня, потому что мои ровесники какие-то совсем страшные в массе своей. — Тебе самому сколько?
И вот сейчас я опять ждала, что вся эта история резко кончится. Традиционно считается, что мужчина должен быть старше. А этот выглядит прямо очень хорошо, сильно моложе меня, хотя с конкретной цифрой я бы затруднилась.
— Я старше, — туманно ответил он. — Не волнуйся.
— На сколько? — заинтересованно спросила я, но он промолчал, только загадочно улыбаясь. Я в досаде откинулась на сиденье.
— Так куда поедем? — спросил Кхаран. Имя ему одновременно подходило и не подходило. Было видно, что он может быть жестким и даже жестоким, но пока он только улыбался и иронизировал, и хотелось чего-нибудь помягче. Но уменьшительных мне никто не предложил.
Я задумалась. Вообще я не любила этот вопрос, предпочитала, чтобы кавалеры сами решали, куда вести. Потому что одному ресторан слишком дорогой: «Ты на столько не насосешь», как сказал один парень из Тиндера. Другому наоборот фаст-фудовая забегаловка оскорбительна. Третий считает мое любимое кафе слишком «бабским», потому что там десять страниц десертов и всего одна — мяса. Четвертый вообще имеет в виду под «посидеть» — посидеть где-нибудь в парке.
Конкретно у этого конечно вряд ли будут проблемы с ценами в кафешках, но кто его знает, какие еще у прекрасных, как боги, олигархов могут быть тараканы?
— Удивить тебя? — ехидно поинтересовался бог и олигарх.
— Нет-нет-нет!
Вдруг он маньяк и только рад будет меня «удивить» в безлюдном месте?
— Давай куда-нибудь, где есть люди, но при этом тихо, желательно на природе и рядом с водой.
Кстати, в тенек и поближе к воде хотелось уже очень сильно — начинали сказываться прогулки по пыльным улицам и потом поездки по ним же под палящим солнцем.
Я покосилась на сияющую светлую кожу Кхарана. Интересно, он мажется солнцезащитным кремом или честно обгорает как все нормальные блондины? А почему у него брови и ресницы темные, если он блондин, кстати? Нет, я не жалуюсь… Тут он на меня посмотрел из-под этих темных ресниц и мысли на некоторое время сбились на мысленный восторженный писк.
Судя по его кривой ухмылке, он догадывался, все это время догадывался, как он на меня действует. И я преисполнилась намерений ни за что не показывать, насколько мне хочется просто сидеть рядом с ним, пялиться и иногда трогать его шелковые волосы, его совершенную кожу и смотреть в зеленые, как трава, глаза. И больше ничего не нужно. Даже поцелуев. Особенно поцелуев — у меня же просто сердце остановится!