Вот она, выжигающая глаза жестокость настоящих бриллиантов.
— Такого условия не было, — медленно ответила я, все еще моргая. Перед глазами плыли круги.
— Точно, — белоснежная улыбка была мне наградой за победу в этой сложной игре — поймать его на несоответствии. — Иначе было бы другое место.
— Даже боюсь представить, какое, — честно сказала я. — Подземелье? Ресторан на Останкинской башне? Клуб людоедов?
Кхаран не стал раскрывать свои секреты, промолчал.
Откинулся на спинку дивана, отпил из своего стакана с лимонадом, не спуская глаз с моего лица.
Ему принесли заказ: маленькие кусочки мяса в темно-красном соусе на подушке из риса, но он почти не ел, только перекладывал их с места на место, как будто решал стратегическую задачу в мире, где есть красное море, белые горы и много-много очень вкусных мясных существ.
— Да, это будет нелегко… — сказал он, не отрывая пристального взгляда от моего лица.
— Не то слово! — беспечно отозвалась я и оттолкнулась от стола, раскачиваясь в кресле-гамаке. — А что — это?
— Довести тебя до момента, когда нам пригодятся четыре спальни для сыновей.
Ну вот опять он про это.
Как-то криповато. Мальчику не семнадцать, чтобы продолжать играть в воображаемый будущий дом, куда он приведет меня своей женой. Использовал инструмент для пикапа — отложи, дай сверлу остыть.
В остальном ведь он нормальный здоровый мужик, который мне очень нравится.
Очень.
Прямо очень.
Я закрутила цепь, на которой висело кресло, отпустила — и закружилась, откинув голову и ловя вспышками: зелень лип у воды, взмахи утиных крыльев, мятные листочки на поверхности лимонада, убранную за ухо золотистую прядь волос, острый взгляд.
Затормозила, уперевшись ногами в пол.
Что-то у него только что было странное со зрачками. Очень узкими крошечными зрачками в травяной зелени глаз. А сейчас все нормально. Но я увидела…
— Почему ты так на меня смотришь?
Мне показалось, или он занервничал? Дотронулся до бриллианта в ухе, сменил позу на неловкую.
— Думаю, не умерла ли, — расхохоталась я.
— От чего?
— От радости, что ты тут, такой красивый, сидишь со мной и болтаешь о ерунде. И почему-то тебе это нравится и интересно.
— Тебе никогда не говорили, что на свиданиях не стоит так откровенно признаваться, что тебе нравится человек? Особенно на первом? — с любопытством спросил он.
— Это говорит мне человек, который в первые пять минут знакомства пообещал жениться и заделать мне четырех детей!
Он ничего не ответил, только сложил руки домиком перед собой и оперся на них, скрывая улыбку. Словно говорил мне: «Погоди-погоди, это только начало. Сейчас тебя закружит так, что очнешься ты только в том доме в горах, вешая занавески в четвертой детской».
Когда дети не являются твоей заветной мечтой, такие сценарии больше походят на кошмары. Надо бы держать с ним ухо востро и тщательно предохраняться.
Ух ты, о чем я думаю!
Рановато!
На первом свидании приличные девушки себе такого не позволяют даже в мыслях.
Мне послышалось, или с того конца стола донесся смешок?
В зеленых глазах сверкали яркие искры солнца; Кхаран щурился и крошил булочку общительным уткам, подплывавшим к самому балкончику. Солнечный свет так играл на его волосах, что казалось, мгновение — и от них разбегутся солнечные зайчики, как от зеркального диско-шара.
Все было настолько фантастично, что никакие правила не действовали. Разве можно следовать правилам, когда с тобой случилось чудо?
Я могла бы ждать подвоха: что зеленоглазый принц проспорил друзьям наше свидание, поцелуй или секс. Или подлости: на обратном пути он завезет меня в заброшенный дом, вырежет сердце, пожарит и съест. Или даже банальности: мы окажемся в постели, а он не перезвонит.
Но, знаете, в жизни каждой женщины наступает момент, когда она понимает — миру пора ее оценить. Все эти километры накрашенных ресниц, десятки сброшенных и снова набранных килограммов, бесконечность порванных колготок и сломанных каблуков, слезы в подушку, насильные улыбки, разбитое-склеенное-разбитое-сшитое-разбитое-выращенное-заново сердце — пора получить какую-нибудь награду. Призовую игру. Идеального мужчину.
Именно в тридцать пять самое время. Когда все сроки прошли, брачный рынок аннулировал абонемент и перестала верить во вторую половинку.
Никаких компромиссов! Ни «ну с пузиком, зато добрый», ни «зарплата не очень, но в постели орел», ни «на десять лет младше, сама всему научишь».
Только длинноволосый блондин с кошачьими глазами и повадками воина, одетый в белое и умеющий удивлять.