– Ты с ним переспала! – продолжая жевать, Лавиния подняла пальцы в форме буквы V. – Джером мне должен двадцать баксов. Хэлли, я знала, что ты на это способна.
Хэлли открыла и закрыла рот, что-то бормоча. Теперь разыграли ее?
– Вы с мужем делали ставки? Ставили на то, буду ли я… буду ли…
– И я выиграла. – Лавиния вздернула бровь. – Звучит так, будто выиграли мы обе.
– Ты не даешь мне договорить. – Возмущение боролось с весельем, в результате Хэлли бросила на Лавинию очень острый взгляд, который не совсем пришелся ей по вкусу. – Мы участвовали в интимном телефонном розыгрыше.
На лице Лавинии не осталось и следа веселья. Она сделала вид, что подзывает официанта.
– Прошу прощения. Гарсон? Я бы хотела заказать новую лучшую подругу. – Она резко зажмурилась. – В телефонном розыгрыше? Правда?
– Да. – Хэлли обмахнулась веером. – Это лучшее, что со мной когда-либо случалось.
– И он даже не ущипнул тебя за грудь? Не было даже крошечного чмока?
Хэлли вгрызлась в свою пасту с бо́льшим аппетитом, чем оно того стоило.
– Нет.
– Но ты хотела от него хоть каких-нибудь действий?
Притворяться было бессмысленно.
– С тех пор, как мне исполнилось четырнадцать.
– Тогда почему ты ничего не предприняла, детка? Я тебя не так воспитывала!
Это был абсолютно обоснованный вопрос. В наши дни женщины вынуждены приставать к мужчинам, иначе все на планете Земля были бы одиноки. Ее влечение к Джулиану Восу и так зашкаливало, а вчера… Ну, она почувствовала его интерес. Верно? То, как изменялось его дыхание в ее присутствии, не было плодом ее воображения. Не раз она определенно замечала, что его внимание переключалось на нижние части ее тела. И на ее губы. Будто он думал о том, чтобы ее поцеловать. Но ничего не происходило. И она догадывалась о причине.
– Мы очень разные. Я думаю, что могу даже немного его нервировать.
– Хэлли. – Лавиния отодвинула тарелку и подалась вперед. – Профессор истории не похож на человека, который действует легкомысленно.
– В смысле?
– В смысле, что влечение не может быть односторонним, иначе он не создал бы для тебя предлог вернуться в дом.
Она взмахнула вилкой.
– Там был суслик…
Лавиния прервала ее стоном.
– Мужчины не просят о помощи, не оказавшись в крайней ситуации. Если только они не отбрасывают свою гордость ради женщины.
Хэлли задумалась над сказанным. Вспомнила, как Джулиан позвонил ей, чтобы разобраться с проблемой сусликов, когда он, безусловно, мог и сам приготовить состав. Как он наблюдал за ней с почти безотчетным восхищением. Как шел за ней из дома и вниз по лестнице, как будто едва осознавал, что передвигает ноги. Разве это не еще одно проявление влечения?
Может быть, ей следовало сделать шаг?
Лавиния смотрела на Хэлли, барабаня ногтями по столу.
– Ты все еще несешь этот факел. Либо потуши его, либо раздуй пламя.
– Раздуть? С какой целью?
– Чтобы добиться того, чего ты хочешь, если чувствуешь себя на это способной.
– Кто-то должен тебя прервать. – Хэлли поняла, что щурится, чтобы изображение подруги не двоилось. Вероятно, причина была в том, что она подчеркивала конец каждого предложения глотком вина. – Только представь: я встречаюсь с профессором истории. Нелепо!
Лавиния выпятила нижнюю губу.
– Ты все еще безумно влюблена, не так ли, детка?
– Да. – При воспоминании о чрезвычайно любопытных глазах цвета бурбона и о том, как они искрились во время розыгрыша, у Хэлли стиснуло грудь. – Это трудно объяснить, но… Ох, Лавиния, жаль, что ты не видела его в старшей школе. Однажды он обучал одного из наших одноклассников – Картера Доэрти, – который с трудом сдавал физику. Я подозреваю, что дома у него были какие-то трудности. В общем, как бы то ни было, он решил бросить учебу. Но Джулиан ему не позволил. Обучал его на всем пути от провальной оценки до пятерки. И никогда не ставил это себе в заслугу. Единственная причина, по которой я об этом узнала, – моя бабушка работала в саду семьи Картера и была свидетелем того, как Джулиан каждый вторник появлялся у них на пороге. – Она едва не упала в обморок прямо там, на кухонном полу, когда Ребекка рассказала ей об этом, и до ужина отказывалась сдвинуться с места. – Проведенное с ним прошлым вечером время усилило мою влюбленность, хотя и помогло понять, что мы совершенно разные.