Пропагандистского запала кампании с использованием «судов чести», которые были организованы в более чем 80 министерствах и центральных ведомствах, хватило примерно на год. Со второй половины 1948 года их деятельность постепенно стала сходить на нет, а в 1949-м они прекратили свое существование. Столь непродолжительная жизнь этих «гуманизированных» аналогов показательных политических процессов 1936–1938 годов обусловливалась прежде всего тем, что бюрократия, уже в силу своей социальной природы предпочитавшая громким публичным разбирательствам келейные решения, очень скоро превратила эти общественные новообразования в безвредный для нее аппаратный придаток. Сталину пришлось на время отступить, чтобы вскоре под флагом новой пропагандистской кампании дать бой не только интеллигентам-«космополитам», но и вновь сразиться с гидрой бюрократической корпоративности и круговой поруки.
ОБНОВЛЕНИЕ РУКОВОДСТВА АГИТПРОПА.
Но в 1947 году «суды чести» представляли собой достаточно острое политическое оружие, которое, во всяком случае, помогло Жданову в давно готовящемся им сведении счетов с Александровым. Еще не улеглись страсти вокруг нашумевшего процесса над Клюевой и Роскиным, в подготовке которого Александров принял деятельное участие (написал проект речи общественного обвинителя кардиохирурга П.А. Куприянова), как он из, так сказать, загонщика сам превратился в объект аппаратной охоты. 24 июня на организованной ЦК дискуссии по книге Александрова «История западноевропейской философии», годом ранее с таким фурором отмеченной Сталинской премией, выступил Жданов и нещадно раскритиковал ее автора за «профессорский объективизм» и аполитичность. А 17 сентября Александров был заменен на посту начальника УПиА ЦК Сусловым, бесцветным чиновником, представлявшим собой своеобразную психологическую разновидность византийского евнуха с кастрированной претензией на верховную власть[737].
В ходе начавшегося следом «освежения» кадров Агитпропа, предпринятого для устранения креатуры прежнего руководителя, прежде всего избавились от его заместителей: П.Н. Федосеева, С.Г. Суворова, А.М. Еголина. Образовавшейся в результате кадровый вакуум Жданов заполнял своими людьми. С его подачи первым заместителем начальника Агитпропа был назначен Д.Т. Шепилов. Родившись в 1905 году в отдаленной провинции, в семье рабочего-токаря, тот окончил гимназию в Ташкенте, потом, перебравшись в столицу и поступив в МГУ, получил в 1926 году диплом юриста. Затем в 1931–1933 годах учился в Аграрном институте красной профессуры, после чего был направлен в Западную Сибирь начальником политотдела одного из тамошних животноводческих совхозов. В апреле 1935 года молодого энергичного партфункционера переводят в аппарат ЦК ВКП(б) заместителем заведующего сектором науки сельскохозяйственного отдела. Однако в июле 1937-го в ЦК поступил донос от первого секретаря Западносибирского крайкома партии Р.И. Эйхе, в котором сообщалось о «троцкистских колебаниях» Шепилова во время его работы в Сибири[738]. Началось служебное расследование, в результате которого Шепилова изгнали из ЦК. Войну он встретил, работая в Институте экономики АН СССР. Оттуда пошел на фронт, вступив политработником в ряды московского народного ополчения. День Победы член военного совета 4-й гвардейской армии, генерал-майор Шепилов отмечал в Австрии. В 1946 году он вновь в Москве, сначала на должности заместителя начальника управления пропаганды и агитации Главпура вооруженных сил, а в августе был утвержден редактором «Правды» по отделу пропаганды. Незадолго до своего назначения в Агитпроп ЦК вошел в круг друзей сына Жданова, Юрия, вокруг которого группировалась тогда «золотая молодежь» из числа отпрысков представителей высшей номенклатуры.
Тем временем для подхлестывания аппаратной чистки 23 сентября 1947 г. на политбюро было решено создать в ЦК «суд чести». На открывшемся через несколько дней под председательством Суслова собрании работников аппарата ЦК, которое должно было избрать состав суда, с основным докладом выступил секретарь ЦК А.А. Кузнецов. Главные обвинения, прозвучавшие из его уст, были направлены в адрес старого руководства Агитпропа. Упомянув о «порочной» кадровой политике Александрова (тот, оказывается, «зациклившись» на профессионализме и игнорируя классовый подход, жаловал в своем ведомстве прежде всего специалистов-гуманитариев, а не партфункционеров), Кузнецов сосредоточил свое внимание на конкретных плодах такой практики, направив острие пафосного негодования против бывшего заместителя заведующего отделом УПиА Б.Л. Сучкова[739]. Главным «обвиняемым» тот стал потому, что, будучи в 1947 году директором Государственного издательства иностранной литературы (ГИИЛ), был арестован по подозрению в передаче американцам секретных сведений о разработке советской атомной бомбы и информации о послевоенном голоде в Молдавии. Кроме того, Сучков в 1946 году, пытаясь помочь бывшему сокурснику Л.З. Копелеву (будущему диссиденту, эмигрировавшему в 1980 г. в ФРГ), получившему десять лет лагерей «за контрреволюционную деятельность», обратился в прокуратуру с просьбой о пересмотре его дела. Концовка выступления Кузнецова прозвучала почти как заклинание:
739
До войны Сучков был аспирантом на кафедре всеобщей литературы в Московском государственном педагогическом институте у И.М. Нусинова. Потом какое-то время исполнял обязанности секретаря парторганизации СП СССР и редактировал журнал «Иностранная литература». После закрытия в 1943 году этого издания как «рупора англо-американской пропаганды» в СССР был взят Александровым на работу в Агитпроп ЦК. Работая с апреля 1947 года директором ГИИЛ, выпустил в свет такие чрезвычайно популярные после войны книги, как «Тайная война против Америки» и «Тайная война против Советской России» М. Сейреса и А. Кана, а также «Его глазами» Э. Рузвельт. 25 июля оргбюро ЦК признало работу ГИИЛ неудовлетворительной, главным образом потому, что при подборе кадров в издательстве отдавалось предпочтение «людям нерусской национальности» (кстати, то же самое констатировалось и в начале 1945 года, когда заместитель начальника Агитпропа П.Н. Федосеев обнаружил, что из 20 работников русской редакции издательства 18 — евреи). В феврале 1948 года под наблюдением Суслова была предпринята новая антиеврейская чистка ГИИЛ, а с 1951-го начались аресты издательских работников еврейской национальности. В середине февраля 1953 года по запросу ЦК на Старую площадь были отправлены следующие данные о национальном составе сотрудников ГИИЛ: 168 русских, 17 евреев, 4 украинца. После смерти Сталина чистки в ГИИЛ прекратились. Что же касается Сучкова, то в 1955 году он был освобожден из лагеря, став потом директором Института мировой литературы и членом-корреспондентом АН СССР[1604].