Если Рюмин активно «зачищал» «органы» от «абакумовцев», то правой рукой Игнатьева по их кадровому «освежению» стал А.А. Епишев, которого в сентябре утвердили заместителем министра госбезопасности по кадрам. Незадолго до этого его назначили инспектором ЦК, переведя в Москву с поста первого секретаря Одесского обкома[1052]. Тогда же для «укрепления» руководства МГБ на работу в центральный аппарат «органов» были направлены с периферии и такие высокопоставленные партийные функционеры, как секретари обкомов: Херсонского — В.И. Алидин (руководил впоследствии УКГБ Москвы и области), Винницкого — В.А. Голик, Ворошиловградского — Н.Г. Ермолов, Кировоградского — Н.Р. Миронов (потом возглавил административный отдел ЦК), Тюменского — Н.К. Мажар, Тульского — С.Н. Лялин, Кустанайского — М.П. Светличный, Челябинского — А.И. Степанец[1053].
Поскольку в результате происков Рюмина и покровительствовавшего ему Маленкова Сталин заподозрил Абакумова чуть ли не в укрывательстве еврейских террористов, чистка в МГБ вскоре приобрела характер разоблачения «сионистского заговора», якобы сформировавшегося в силовых структурах страны. Первые «доказательства» существования такого заговора были получены в ходе допросов бывшего заместителя начальника следственной части по особо важным делам МГБ Л.Л. Шварцмана, арестованного 13 июля. Этот неудавшийся журналист пришел на работу в органы госбезопасности в 1937 году, когда работавшие там люди либо быстро сгорали в огне «большого террора», либо с большой пользой для себя грели на этом огне руки. Шварцман оказался из числа последних, сразу же выделившись из малограмотной массы молодого чекистского пополнения той поры навыками профессионального владения пером и пришедшейся кстати склонностью к авантюризму и мистификациям. Эти его «творческие» способности сразу же были востребованы лубянским начальством, поручившим ему расследование, или, точнее, фальсификацию, важнейших политических дел, в том числе на журналиста М.Е. Кольцова, театрального режиссера В.Э. Мейерхольда, писателя И.Э. Бабеля, руководителя комсомола А.В. Косарева, которым, как известно, были вынесены расстрельные приговоры. И вот теперь, сам оказавшись в положении жертвы, бывший пыточных дел мастер первым делом заявил ни много ни мало, что вынашивал террористические намерения в отношении Маленкова, которому вроде бы хотел отомстить за разгром ЕАК. Явно пребывавший в состоянии психического расстройства, Шварцман оказался горазд и на другие, еще более странные откровения. Он «признался», что участвовал в убийстве С.М. Кирова, имел сексуальные контакты не только с собственными сыном и дочерью и министром Абакумовым, но даже с послом Великобритании А.К. Керром, якобы проникнув однажды ночью в английское посольство. От человека, несшего подобный бред, при желании несложно было получить любые показания, чем и не преминул воспользоваться Рюмин, который, стремясь не упустить дарованный ему фортуной шанс, был заинтересован в инспирировании как можно более «громких дел». Очень скоро он представил в Кремль протокол допроса Шварцмана, в котором содержались «признания» последнего в том, что он с 1945–1946 годов являлся убежденным еврейским националистом, а позднее возглавил группу себе подобных, в которую вошли сотрудники правоохранительных органов еврейского происхождения. В результате столь немудрящей мистификации с октября 1951-го начались аресты «сионистских заговорщиков, затесавшихся в ряды вооруженного отряда партии». Были взяты под стражу начальник отдела 2 главного управления МГБ СССР С.Г. Павловский (через него Шварцман был связан якобы с английской разведкой), заместитель начальника того же главка Л.Ф. Райхман, заместитель начальника Бюро № 1 (по диверсионной работе за границей) Н.И. Эйтингон (один из руководителей операции по убийству Троцкого; через него и Райхмана Шварцмана якобы завербовали американцы), заместитель руководителя секретариата Министерство госбезопасности Я.М. Броверман, заместитель начальника отдела «К» (контрразведка) 1 управления А.Я. Свердлов, завербованный на работу в НКВД еще в середине 30-х годов после ареста по делу о троцкистской, молодежной организации, заместитель начальника 1 управления М.И. Белкин (будучи в 1949 г. начальником находившегося в Вене управления контрразведки МГБ Центральной группы войск Советской армии, стал одним из главных устроителей показательного процесса над министром иностранных дел Венгрии Л. Райком; в 1951-м показал на допросе, что по воле Абакумова на ключевые посты в МГБ насаждались евреи), бывший сотрудник того же 1 (разведывательного) управления Г.М. Хейфец (в 1941–1945 гг. резидент советской разведки в Сан-Франциско, в 1947–1948 гг. заместитель ответственного секретаря ЕАК), руководящие сотрудники отдела «Д» (подделка документов, удостоверений, радиоконтрразведка и пр.) В.М. Блиндерман и А.М. Палкин[1054], бывший начальник токсикологической лаборатории МГБ СССР (до 1946 г.) Г.М. Майрановский[1055] и др. В Прокуратуре СССР по подозрению в принадлежности к организации еврейских националистов тогда же арестовали наблюдающего прокурора при МГБ СССР А.П. Дорона.
1052
Епишев был человеком Хрущева, который до войны назначил его секретарем ЦК КП(б)У по кадрам. Правда, существует и противоположная точка зрения по поводу взаимоотношений Епишева и Хрущева (например, у американского политолога А. Суллы). Тем не менее, думается, что в 1951 году рекомендовал Маленкову Епишева именно Хрущев, в свою очередь назначивший его через 11 лет начальником Главпура Вооруженных сил[1646].
1054
Сразу после войны Палкин по решению политбюро выезжал со спецзаданием в Польшу «для оказания помощи» В. Гомулке и Б. Беруту в дискредитации С. Миколайчика. После ареста подвергся жестоким избиениям в присутствии начальников Внутренней и Лефортовской тюрем — А.Н. Миронова и М.А. Дуринова, однако отказался подписать сфальсифицированный протокол. Тогда на допрос припожаловал Рюмин, который с криком «Я из тебя древнееврейский дух вышибу» принял участие в избиении узника[1647].
1055
Майрановский еще в августе 1937 года был по личному указанию Н.И. Ежова откомандирован в распоряжение НКВД из Всесоюзного института экспериментальной медицины для проведения «спецработ» по изготовлению отравляющих веществ и разработке способов их применения.