ПОЛОЖЕНИЕ ЕВРЕЙСКОЙ СУПЕРЭЛИТЫ.
Несмотря на красноречивость вышеприведенных данных, верхушка еврейской политической элиты, хотя и пострадала от аппаратных пертурбаций, но, как ни странно, не так сильно, как можно было бы предположить. Если в 1946 году в Верховный Совет СССР, прошло 15 евреев[1159] (1,20 % от всех депутатов), то после выборов 1950 года — только 8 (0,69 %). То, что к тому времени в самом верхнем слое партийно-государственной номенклатуры евреи еще вообще оставались, можно объяснить тем, что, во-первых, их счет велся на единицы и в личной преданности себе этих людей Сталин не сомневался, а, во-вторых, они служили, так сказать, живым подтверждением «несостоятельности западной пропаганды о якобы наличии антисемитизма в первой стране социализма».
Именно благодаря абсолютной приверженности вождю, которую можно сравнить разве только с преданностью собаки своему хозяину, уцелел в ходе репрессий и сохранил членство в политбюро самый высокопоставленный еврей страны Л.М. Каганович. Однако теперь он уже не секретарь ЦК и не так влиятелен, как в 20-е — 30-е годы, да и больше не входит в самое близкое окружение Сталина, но все еще остается одним из заместителей последнего как главы правительства и занимает пост председателя Госснаба СССР. К старшему брату Лазаря Кагановича Юлию, который в 1937 году стал первым секретарем Горьковского обкома партии, а с 1938-го в течение семи лет был заместителем наркома внешней торговли, фортуна была менее благосклонна. В 1945 году он неожиданно получил незавидное назначение торгпредом в отдаленную Монголию. Через два года, правда, ему удалось возвратиться в Москву и занять пост председателя всесоюзного объединения «Международная книга», однако в разгар антикосмополитической кампании весной 1949-го он лишился и его. Утративший былое могущество Л.М. Каганович не смог защитить брата, но зато отстоял свою жену Марию Марковну, которая благодаря этому продолжала руководить ЦК профсоюза рабочих трикотажной промышленности, возглавлявшийся ею с 1934 года.
Другая еврейская гранд-дама в советском истеблишменте, Д.М. Хазан, чей постоянно болевший муж А.А. Андреев во многом только на бумаге числился членом политбюро, председателем Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) и заместителем председателя Совета министров СССР, оказалась, по всей видимости, из-за этого беззащитной перед лицом усиливавшейся антиеврейской чистки. Занимая с конца 30-х годов последовательно посты заместителя наркома легкой промышленности и заместителя наркома текстильной промышленности, она, будучи потом существенно пониженной в должности, встретила 1949 год директором Центрального научно-исследовательского института шерстяной промышленности Минлегпрома СССР. Однако и в этом кресле Дора Хазан долго не задержалась. В сентябре она была изгнана из института после того, как министр легкой промышленности СССР А.Н. Косыгин проинформировал Маленкова, что коллегия министерства оценила ее работу как «совершенно неудовлетворительную»[1160].
В том же году, возможно под влиянием усилившихся гонений на евреев, серьезно заболел Л.З. Мехлис, руководивший с 1940 года Наркоматом (министерством) государственного контроля СССР. После этого он уже не вставал с постели и в октябре 1950 года вынужден был «по состоянию здоровья» передать свой пост человеку Берии В.Н. Меркулову. Несколькими месяцами ранее, в мае, произошла замена и главы Министерства промышленности строительных материалов СССР С.З. Гинзбурга, правда, уже 28 июня он получил назначение на другую, но низшую по значимости должность заместителя министра строительства предприятий машиностроения СССР. Новый министр промышленности стройматериалов П.А. Юдин сразу же представил в ЦК предложения по почти полному обновлению кадрового состава руководителей, принятых на работу его предшественником. Поскольку прежнего министра упрекали в семейственности и подборе кадров по принципу личного знакомства, то его соплеменники стали первыми кандидатами на увольнение. Тогда очень скоро получили расчет заместитель министра И.З. Рыхлецкий, начальники главков и управлений Н.И. Ференс, А.А. Лукацкий, С.И. Данюшевский и др.[1161]
1159
Это Л.М. Каганович, Л.З. Мехлис, Р.С. Землячка, Р.Д. Быков (министр госбезопасности Башкирии, принимал участие в годы войны в руководстве депортацией некоторых народов Кавказа), Г.Б. Эйдинов (заместитель председателя Совета министров Белоруссии), наркомы СССР Б.Л. Ванников, С.З. Гинзбург, Б.А. Двинский, директор Челябинского тракторного завода И.М. Зальцман, 1-й секретарь Кемеровского обкома партии С.Б. Задионченко, С.А. Лозовский, М.И. Шевелев (Герой Советского Союза, полярный исследователь), А.Н. Бахмутский (первый секретарь ВКП(б) ЕАО), Ш. Кочина (колхозница из ЕАО). Депутатом Верховного Совета СССР был также заместитель министра иностранных дел М.М. Литвинов, который, хоть и был евреем, однако в анкете указал, что он русский.
1160
Там же. — Оп. 117. — Д. 528. — Л. 211. Д. 866. — Л. 15. Оп. 118. — Д. 562. — Л. 117, 117об., 125.
1161
Там же. — Оп. 3. — Д. 1085. — Л. 70. Д. 1082. — Л. 2. Оп. 118. — Д. 919. — Л. 73. Д. 932. — Л. 35. Д. 952. — Л. 171. Оп. 119. — Д. 147. — Л. 111.