ПЕДАГОГИКА.
Кадровые пертурбации, от которых страдали люди с еврейскими фамилиями, наибольший размах приобрели в педагогических институтах — самых массовых по числу студентов-гуманитариев вузах страны. Ужесточение проходивших там чисток, как правило, начиналось с замены «не оправдавшего доверия» старого начальства на новое, специально ориентированное сверху на наведение «порядка» «в подборе и расстановке кадров». Так, в марте 1949 года в связи с тем, что «борьба против космополитизма, развернувшаяся по всей стране, не нашла отклика в вузе», был снят со своего поста директор Калининградского педагогического института Н.Г. Милютин, а в апреле того же года сместили директора Московского государственного педагогического института иностранных языков И.С. Зотова, не сумевшего «очистить преподавательские кадры от политически неблагонадежных людей». 26 июля 1951 г. произошла смена руководства и в Московском государственном педагогическом институте им. Ленина. Его новым директором стал уже упоминавшийся выше Д.А. Поликарпов, который вскоре уволил доцента кафедры истории СССР Д.Ю. Элькину («за протаскивание в преподавательской работе буржуазного национализма и еврейского шовинизма»), заведующего кафедрой марксизма-ленинизма Л.К. Закаржевского, профессоров В.Р. Грановского, Б.В. Неймана и других, всего 15 преподавателей. Расценив действия Поликарпова как чрезмерно крутые, чиновники из Министерства просвещения РСФСР обратились с жалобой на его «самоуправство» к председателю Совета министров РСФСР А.М. Пузанову. Последний передал вопрос на рассмотрение в ЦК, а тот в свою очередь запросил МГК ВКП(б), откуда ответили, что Поликарпов «ведет правильную линию по укреплению кадров института»[1334].
В январе 1952 года секретарь ЦК ВЛКСМ Н.А. Михайлов известил ЦК о «непорядках» в Московском городском педагогическом институте им. В.П. Потемкина. Там на IV курсе исторического факультета было выявлено несколько студентов из числа комсомольского актива, «зараженных националистическими настроениями». После угроз и соответствующих вразумлений почти все члены «группы» (а в нее входили Р.Б. Генкина, Л.М. Пукшанская, Т.И. Дулькина, Г.В. Рябцева и Л.А. Каминская) признали ошибочность разговоров о росте антисемитизма в стране, которые они до этого на протяжении нескольких лет вели между собой и в среде родственников, однокашников[1335] и знакомых. Только Лина Каминская, дочь арестованного в мае 1941 года работника Наркомата авиационной промышленности, осталась непреклонной, заявив:
«У нас в стране проводится неправильная политика по национальному вопросу. После войны в стране прокатилась волна антисемитизма, как выражение фашистской идеологии…. Моя точка зрения складывается из всего того, что я вижу и слышу… Все, что я говорю, является моим твердым убеждением. Эти взгляды разделяют мои близкие знакомые из интеллигенции — врачи, инженеры, юристы, студенты».
Назвать фамилии своих единомышленников Каминская отказалась, сказав лишь, что несколько человек среди них были репрессированы органами госбезопасности. За свою смелость Каминская поплатилась исключением из комсомола и изгнанием из института[1336].
Свой вклад в борьбу с космополитизмом внесло и руководство педагогической наукой. С 18 по 25 марта 1949 г. прошло собрание актива Академии педагогических наук РСФСР, на котором с установочным докладом выступил ее президент И.А. Каиров[1337]. Он подверг критике книги профессора С.Л. Рубинштейна[1338] (брата историка Н.Л. Рубинштейна), в которых тот якобы продемонстрировал, что «не дорожит приоритетом русских в разработке научных вопросов». В начавшихся потом прениях проводником космополитизма в теории педагогики был назван профессор Киевского педагогического института Я.Б. Резник, обвиненный в том, что большинство своих работ написал на еврейском языке. В ЦК тогда же направили следующий «крамольный» пассаж из автобиографии этого ученого:
1335
Наиболее дружескими были отношения членов «группы» со студентами Л.T. Логиновым (у него, как и у Рябцевой, мама была еврейкой) и И.С. Розенталем. Последний по окончании института летом 1950 года был направлен на работу в Хабаровский край, что было расценено Каминской и Пукшанской как проявление антисемитизма.
1337
Специалист по продовольствию и сельскому хозяйству, Каиров стал президентом АПН в 1946 году. Его чрезмерная ретивость в проведении в жизнь сталинской политики в послевоенные годы имела свое объяснение. Видимо, это была его плата за либеральные увлечения в прошлом: в 20-е годы он примыкал к так называемому Агрономическому союзу во главе с Н.Д. Кондратьевым и А.В. Чаяновым; в 30-е работал в сельскохозяйственном отделе ЦК под началом Я.А. Яковлева (Эпштейна). Все эти люди во время «большого террора» были репрессированы как «враги народа». Кроме того, в годы войны Каиров, по агентурным данным госбезопасности, высказывался в частных разговорах за ликвидацию колхозов, передачу земли крестьянам, допущение частной торговли, сближение с Западом[1671].
1338
Тогда же Рубинштейн был освобожден от обязанностей заведующего кафедрой психологии МГУ, руководителя сектора психологии Института философии АН СССР и заместителя директора этого института.