7 марта 1950 г. заместители заведующих Агитпропом и сельскохозяйственным отделом ЦК Д.М. Попов и B.C. Яковлев доложили Маленкову, что сведения, полученные от Токина, заслуживают серьезного внимания. После этого в ВИЭМ была отправлена комиссия ЦК, и вскоре там начались увольнения. В числе первых остракизму подверглись еврей Александров, добавивший к своим прошлым «прегрешениям» еще и «вопиющую националистическую выходку» (изобразил в стенной газете института парторга отдела морфологии, отрубающего головы сотрудникам-евреям), а также директор института Насонов, который хоть и не был евреем (в ходе проверки это выяснилось), зато происходил из дворян[1346].
Набиравший обороты антисемитский натиск был настолько силен, что под ним не устоял даже такой, казалось бы, всесильный приспешник Лысенко, как И.И. Презент. Этот беспринципный авантюрист и демагог сделал феноменальную карьеру благодаря тому, что еще в 30-х вместе с академиком М.Б. Митиным «теоретически» обосновал правильность учения Лысенко, который в свою очередь протащил его в академики ВАСХНИЛ и сделал своей «правой рукой». Но вот с конца 1949 года на ЦК, Совет министров СССР и Министерство высшего образования СССР обрушился мощный поток критических писем с жалобами на Презента. Тогда лжеученому с внешностью галантерейного красавца припомнилось многое: и то, что при заполнении анкеты он скрыл свое буржуазное происхождение (из семьи крупного торговца), и его пять браков, и то, что в 1933-м очередная его пассия застрелилась у него на квартире из его же револьвера, и то, что в 1938-м он исключался из партии за «связь с троцкистско-зиновьевскими террористами» (потом был восстановлен). Приводились и свежие факты, собранные с учетом новых идеологических веяний преподавателями МГУ. В одном из посланий Презент характеризовался отнюдь не только как научно несостоятельный декан биофака:
«Это просто развратник молодежи во многих смыслах и отношениях… Он изгнал из Московского университета всемирно известных русских ученых: академика М.М. Завадовского, академика И.И. Шмальгаузена, профессора Д.А. Сабинина, профессора А.А. Парамонова и многих других и заменил их такими неучами еврейской национальности, как Н.И. Фейгенсон, Ф.М. Куперман, И.Я. Прицкер, В.Г. Лиховицер, Б.А. Рубин и др. Эта замена является глубоко вредительским актом. В университете, носящем имя великого русского ученого Ломоносова, нет места настоящим русским ученым, а неучи евреи призваны развивать русскую науку»[1347].
По иронии, а может быть, по логике судьбы, излюбленное оружие Презента, применявшееся им в шельмовании коллег-оппонентов, — демагогия обернулась теперь против него самого. Напрасно он потом искал защиты у Маленкова, напоминая ему о недавнем обещании: «Напутствуя меня на работу в МГУ, Вы разрешили мне беспокоить Вас, когда нужна будет Ваша личная помощь. Сейчас я чувствую такую острую необходимость…». На сей раз высокопоставленные чиновники аппарата ЦК, а также Минвуза СССР выступили против наиболее одиозного приспешника Лысенко. Их стараниями Презент вскоре лишился должностей декана биофака и заведующего кафедрой дарвинизма МГУ, а также был отстранен от руководства одноименной кафедрой в Ленинградском университете[1348].
Шовинистические страсти вокруг Презента обернулись для многих работавших в МГУ евреев, кстати, никоим образом не связанных с Лысенко, крупными неприятностями. В конце 1950 — начале 1951 года произошло их массовое изгнание из общества испытателей природы при университете, которое возглавлял академик Н.Д. Зелинский. В июле 1952-го ЦК распорядился прекратить издание этим обществом многотомного словаря «Русские ботаники». Запрет обосновывался тем, что труд изобиловал якобы статьями-персоналиями «о лицах, в большинстве своем ничем себя не проявивших в области биологической науки» (далее следовал список ученых, главным образом с еврейскими фамилиями). Составителей обвинили также в популяризации научной школы академика Н.И. Вавилова, умершего в 1943 году с клеймом «враг народа» в Саратовской тюрьме, а также в преклонении перед «менделистами-морганистами»[1349].
Однако за разбирательством скандальных похождений Презента и рутиной антиеврейской чистки на «биологическом фронте» недруги Лысенко на Старой площади (прежде всего Ю. Жданов, жаждавший реванша за унижения, испытанные в 1948 г.) не забыли о лично для них главном деле — развенчании в глазах Сталина научного авторитета «народного академика». С этой целью в аппарате ЦК запаслись основательным компроматом, почерпнутым главным образом из многочисленных доносов, в которых утверждалось, что в бытность свою студентом в Киеве Лысенко, величаемый однокашниками в глаза «Распутиным», женился на происходившей из дворян научной сотруднице кафедры физиологии растений Литвиненко-Вольгемут, что его отец — кулак из деревни Карловка Полтавской области, а брат (Павел) во время войны сотрудничал с немецкими оккупантами и потом, оказавшись на Западе, «выступал с клеветой на СССР по английскому радио».
1348
Там же. — Оп. 118. — Д. 890. — Л. 66–70. Оп. 132. — Д. 348. — Л. 83—104 об. Д. 382. — Л. 13–17.