Отстраненность мирового сообщества от проблемы еврейских беженцев и обусловленная этим трагическая безысходность их положения толкали порой представителей этой национальности на отчаянные поступки. Желая отомстить за родителей, которых вместе с другими 17 тыс. польских евреев немецкие власти насильственно депортировали на покинутую ими в свое время из-за антисемитизма родину, 17-летний Гершель Гриншпан проник 7 ноября 1938 г. в германское посольство в Париже и смертельно ранил первого попавшегося ему на глаза дипломата, которым оказался третий секретарь Эрнст фон Рат. Воспользовавшись этим случайным инцидентом, который Гитлер назвал «одним из ударов мирового еврейства», шеф СД и гестапо Р. Гейдрих подготовил секретную директиву о повсеместном проведении в рейхе в ночь на 10 ноября еврейских погромов, которые решено было представить как стихийные народные выступления. На следующий день после этой варварской акции, вошедшей в историю под названием «хрустальной ночи», Гейдрих конфиденциально сообщил Г. Герингу следующие предварительные ее итоги:
«Результаты разрушения еврейских магазинов и домов пока сложно выразить в точных цифрах… 815 разрушенных магазинов, 171 сожженный или разрушенный дом — это только часть уничтоженного вследствие поджогов… 119 синагог было сожжено, 76 полностью разрушены… Арестованы 20 тыс. евреев. По донесениям, убито 36 человек, столько же тяжело ранено. Все убитые и раненые — евреи…»[466].
Разбойничий антиеврейский террор, развязанный нацистами, вызвал возмущение советской общественности. В здании Московской государственной консерватории состоялся митинг деятелей культуры, который транслировался по радио на весь мир. Среди выступавших был и С. Михоэлс, который тогда принял эстафету культурно-национального лидерства в среде советского еврейства. Аналогичные мероприятия прошли и в других городах, в том числе во Фрунзе, Калинине, Красноярске и Пятигорске.
Еще более острой была реакция на «хрустальную ночь» на Западе, особенно в Америке. Временный поверенный в делах СССР в США К.А. Уманский сообщал 1 декабря наркому иностранных дел Литвинову:
«По США прокатилась волна возмущения нацистским варварством, которое, по мнению знатоков, может сравниться только с антинемецкими настроениями периода вступления США в войну в 1917 году. Своими заявлениями и отозванием посла Рузвельт отразил и подогрел народное возмущение».
Другой советский полпред И.М. Майский, комментируя спустя месяц с небольшим в одном из своих донесений из Лондона ноябрьские события в Германии, отмечал, что они «сыграли особенно крупную роль в деле отрезвления… руководящих кругов Англии от Мюнхена»[467].
Однако протесты Запада нимало не обеспокоили Гитлера. Более того, выступая 30 января 1939 г. в рейхстаге, он разразился угрозой полного уничтожения евреев, заявив, что «если международные еврейские финансисты в Европе и за ее пределами сумеют еще раз втянуть народы мира в мировую войну, то ее результатом будет не большевизация мира и, следовательно, триумф еврейства, а уничтожение еврейской расы в Европе»[468].
То, что за этими словами стояли реальные планы, показали события, развернувшиеся после вторжения нацистов 1 сентября в Польшу. Спустя месяц вооруженные силы этой страны были разгромлены, и под властью немецких оккупантов оказались западные земли уже бывшего Польского государства с находившимся на них почти 2-миллионным еврейским населением. 17 сентября в соответствии с секретным протоколом к пакту Молотова-Риббентропа советские войска вошли в Западную Белоруссию и на Западную Украину (земли, частично отторгнутые от России Польшей в 1920 г.). Официально Москва мотивировала свои действия тем, что «Польское государство и его правительство фактически перестали существовать… тем самым прекратили свое действие договора между СССР и Польшей» и «советское правительство не может безразлично относиться к тому, чтобы единокровные украинцы и белорусы, проживающие на территории Польши, брошенные на произвол судьбы, остались беззащитными»[469]. Но заявив о своем намерении позаботиться о белорусском и украинском населении разгромленной восточноевропейской страны, советское руководство ни словом не обмолвилось о гарантиях безопасности для населявших ее евреев, хотя еще 14 сентября «Правда» упоминала их наряду с украинцами и белорусами как национальные меньшинства, составлявшие в совокупности 40 % населения Польши. Вместе с тем евреи бывшей польской Западной Украины и Западной Белоруссии (свыше 1 млн. чел)[470] могли не беспокоиться за свои жизни: они стали теперь достоянием СССР, как, впрочем, и 196 тыс. квадратных километров присоединенных земель вместе с проживавшими на них более чем 11 млн. украинцев, белорусов и поляков. Эти цифры приобретенных Советским Союзом территориальных и людских ресурсов были приведены Молотовым, выступившим 31 октября на сессии Верховного совета СССР с подведением итогов западного осеннего похода Красной армии[471].
466
Фест И.К. Гитлер. Биография. — Т. 3. — Пермь: Алетейа, 1993. — С. 129–130. Арад И. Холокауст. — С. 15–16. Ширер У. Взлет и падение Третьего рейха. — Т. 1. — М.: Воениздат, 1991. — С. 467–468.
467
Год кризиса. 1938–1939. Документы и материалы. — Т.1. — М: Политиздат, 1990. — С. 123, 180.
468
Уничтожение евреев в СССР в годы немецкой оккупации. Сборник документов и материалов / Под ред. И. Арада. — Иерусалим, 1991. — С. 34.