Прежде чем выйти из душного кабинета, я решаю оставить последнее слово за собой:
— Это жестоко с вашей стороны, но что ни сделаешь ради дорогого человека, правда? Я уточню у Алисы, но если она не захочет, вам придется искать замену.
— В этом нет необходимости. Только что я встретил ее на парковке и уже поговорил с ней, — кичливо произносит, заставляя замереть в проеме. — Она согласна на все условия.
От такой наглости я громко ахаю.
Влад гордой походкой вышагивает ко мне. Он вновь нарушает мое личное пространство. Сбивает дыхание, дотронувшись своей рукой до моей ладони, державшей дверную ручку.
— В отличие от вас Алису не пришлось долго уговаривать. Ваша дочь очень сговорчива в этом плане.
Она же еще ребенок, осел!
В мыслях я уже высказала этому наглецу все, чего он заслуживает, а на деле лишь стряхиваю его руку со своей и натянуто улыбаюсь.
— Раз так, то нам надо будет взвесить все риски и установить правила.
— Тогда, не будем тянуть время.
Моргаю в недоумении.
— В смысле?
— Вы переезжаете ко мне уже сегодня. Нам нужно время, чтобы все хорошенечко обдумать, поэтому будьте готовы уже через час.
Влад подмигивает и прикрывает за мной дверь, намекая на то, что разговор исчерпан.
Ох, чую добром это не кончится...
5. Папайя!
На парковке для клиентов салона Настя встречает меня с уже привычным гонором:
— Юль, колись, ты мне что-то недоговариваешь?
— Ты о чем вообще?
Я туговато соображаю. Думала, свежий воздух поможет мне собраться с мыслями, но фиг там. Стало только хуже.
После разговора с генеральным разжиженный мозг включил режим автопилота. Ноги сами волокли меня, что я не помню, как выбралась на улицу.
— Ты в курсе, что этот твой Владик-лимонадик минут пять назад подошел к нам ни с того ни с сего? — подруга жужжит прямо в ухо, больно хватанув меня за предплечье.
— Вообще-то не к нам, а ко мне! Морковыч хотел поговорить со мной, — деловито поправляет ее голос Алиски, а самой дочери я почему-то не вижу.
Рядом с нами стоит полутораметровый плюшевый медведь с бантом на шее цвета спелой тыквы.
В испуге я даже отпрыгиваю от этого мохнатого монстра и зажмуриваюсь, подумав, что на фоне стресса, у меня возникли глюки. Лишь встряхнув головой и хорошенечко присмотревшись, я замечаю, что дочь обнимает игрушку, которая больше и шире ее раза в два. Счастливая. Светится вся, ослепляя лучезарной улыбкой похлеще солнца, а взгляд такой хитрющий, словно замышляет заговор.
Тем временем подружка моя метает громы и молнии, которые рикошетят прямо в меня.
— Он случайно не того? — спрашивает она, складывая руки на груди.
— Кого? — моргаю я.
Она наклоняется ко мне и сквозь зубы тихо проговаривает:
— Не извращенец ли он часом?
Через все тело словно электрический разряд пропустили. Звездануло так, что я отшатываюсь от Насти и обалдело выкатываю глаза на нее.
— Ты с ума совсем сошла!? — пискнув, я кручу у виска и отмахиваюсь от нее, как от мухи надоедливой. — Как тебе в голову могло такое прийти?
Настя фыркает и руками разводит в стороны.
— А откуда мне знать? Я только на минутку отвлеклась на звонок, а потом смотрю, Алиска уже с Владом у его машины трется и косолапого принимает. Шушукались они минуты две, но твоя вредная дочь ни в какую не сознается что он ей говорил!
— Потому что я пообещала дяде Владу, что это останется между нами! Это тайна! — официальным тоном произносит Алиса, крепче стискивая руками игрушку.
На такую реплику Настя задирает вверх голову и заходится смехом на всю округу.
— Дядя? Алиса, никакой он тебе не дядя! Это же твой пап...
Я на рефлексе вскидываю руку. Стремглав бросаюсь на подругу, едва ли не выпрыгивая из своих туфель, и суетливо припечатываю к ее неконтролируемому рту свою ладонь, пока она не сболтнула ничего лишнего, а потом как подбитая курица отчаянно выкрикиваю:
— Паа-а-пайя!
— Папайя? Дядя Влад папайя? — нахмурившись, дочь зыркает на нас снизу вверх как на умалишенных, чем вводит в ступор.
Натянуто улыбнувшись, я не придумываю ничего лучше, чем забрать у нее плюшевую игрушку, которая оказывается к тому же еще и тяжелой.
Нашел чем уважить мою дочь... С козырей сразу пошел.
— Нет! Эм-м.. назовем мишку "Папайей"! У него и бант в цвет! Правда же классно? — кое-как выкрутившись, я взваливаю медведя на плечо, бросаю сердитый взгляд на пришибленную Настю и сквозь зубы цежу: — А с тобой я потом поговорю!
— Мама, ну какая папайя? Это ж цвет морковки! — Лисичка делает мне замечание, указав на бантик. — "Морковычем" и назовем! В честь дяди Влада!