Как только доставляют угощенья, рассчитанные на весь коллектив, ребята из финансового и рекламного отдела стягиваются на запах из своих кабинетов. В приемной воцаряется шум и гам.
Меня осыпают лестными комплиментами, забрасывают поздравлениями и пожеланиями о любви и богатстве. Девчонки из бухгалтерии не упускают возможности потрепать Алису за косички.
С главной поздравительной речью выступает Рита, наш главный бухгалтер, хотя обычно подобные речи толкает кто-то из директоров. Но, видимо, Владислав Маркович не посчитал нужным утруждать себя. Он даже не удосужился выйти ко всем.
Мне дарят конверт с каким-то сертификатом внутри, Леша-маркетолог вручает огромный букет моих любимых белых роз, который я ставлю в ведро у своего стола.
Я неустанно принимаю поздравления всех присутствующих, пока не заканчивается пицца, а от тортов не остается пара кусков.
Вскоре все сотрудники разбредаются по своим кабинетам и вновь приступают к рабочим обязанностям. Алиса еще какое-то время веселит меня своими впечатлениями о моих коллегах, но и она оставляет меня, вернувшись в переговорную.
Прибрав за всеми мусор, я перекладываю оставшиеся кусочки торта на керамическую тарелку, и осмеливаюсь постучаться в кабинет генерального.
— Владислав Маркович, вам сварить кофе? Я тортик вам принесла, — любезно предлагаю, стоя на пороге с протянутой рукой. — Угощайтесь.
Генеральный отвлекается от своего ноутбука. Лениво переводит взгляд с экрана на тарелку с тортом, наминая шею с задней стороны. А вид у босса такой замученный и удрученный, словно у него тоже хомячок сдох.
— Нет, спасибо, — на удивление, спокойно отвечает, мотнув головой. — У меня нет аппетита. Прошу, оставьте меня.
— Да, конечно. Извините, — пячусь назад и прикрываю дверь.
За работой день быстро подходит к концу. Офис постепенно пустеет. Как только стрелки часов переваливают за шесть вечера в офисе не остается никого, кроме генерального меня и Алисы.
Закрыв рабочую сессию, я решаю заняться своими делами, пока жду звонка Насти.
Я исследую сайт недвижимости в поисках подходящей квартиры. Совершаю пару звонков, но остаюсь с носом. Подходящие квартиры оказываются уже сданными.
— Мам, а когда мы пойдем домой? — Алиса треплет меня за руку, зевает. — Я уже устала.
— Солнышко, потерпи немножко, — обнимаю ее, — нам надо дождаться Настю.
— Позвони ей сама, — пихает мне в руки телефон.
— Я уже пробовала и звонить, и писать. У нее почему-то номер недоступен.
Ближе к восьми я уже начинаю не на шутку паниковать, поскольку салон вот-вот закроется, а от Насти ни слуху ни духу.
Паника только усиливается, когда дверь кабинета генерального распахивается и оттуда выходит Владислав Маркович.
Бодрый, свеженький, энергичный и запредельно важный. Он даже успел где-то переодеться.
Вместо привычного делового костюма и рубашки на нем одеты молодежные джинсы и светлое поло, плотно обтягивающее мускулистый рельеф.
Но стоит ему лицезреть меня с Алисой в приемной, как он замирает в проходе и корчит недоумевающую гримасу. Репу чешет, не зная что сказать.
— А вы почему все еще здесь? — наконец, интересуется он озадаченно.
— Потому что пока нам некуда идти, — вымученно отвечаю, разминая затекшую шею.
Он переглядывается с Алисой, устало уронившей свою головушку на стол.
— И что вы планируете делать?
— Рассчитываю на свою подругу. Она обещала нас забрать, но, быть может, что-то случилось.
Влад опускает взгляд на наручные часы.
— Салон скоро на охрану поставят. Я не могу вас здесь оставить.
Я приподнимаюсь из кресла, выключаю компьютер из сети.
— Да, я понимаю. Дочь, собирайся, — легонько тормошу ее.
— А куда мы пойдем? — спрашивает она с надеждой, а мне стыдно становится не только перед Владом, но и перед своей малышкой.
— Не знаю. Погуляем, пока Настя не объявится.
Влад вдруг порывается в свой кабинет, а возвращается оттуда буквально через полминуты.
— Вот, держите ключи, — протягивает мне металлическую связку. — Они от моей квартиры. Может, слышали дом на Авдеева с прожекторами на крыше.
Еще бы...
"Когда я услышала о нем, ты устроил мне самый романтичный вечер в моей жизни. По сей день никто не смог переплюнуть по романтичности его".
— Конечно, когда-то ты мечтал о пентхаусе в этом доме, — случайно вырывается. В испуге я округляю глаза, прикусываю язык до крови. Отругав себя мысленно, я тороплюсь поправиться: — Вы... простите, вы мечтали.