— А что ты собираешься переправлять обратно? — резко спросила Полетт.
— Пока не знаю. — Мириам потерла виски. — Там все странно и непонятно. Они продают кокаин и морфий в аптеках, без рецепта. Летают на цеппелинах. А Новая Британия ведет войну с Французской империей, и тамошний Карл Маркс был казнен за проповедь ереси — за речи о демократии и равных правах. В отсутствие промышленной революции он оказался идеологом уравнителей, вместо того чтобы стать экономистом-социалистом. Вообще удивительно, что он там родился, — большая часть имен в их исторических книгах после восемнадцатого века остается незнакомой. Совершенно другое дерево истории; я постоянно задаюсь вопросом, где, в каком месте и в каком времени к нему примыкает Ниджвейн… ну да бог с ним. О чем мне действительно следует поразмышлять, так это о том, что мы можем импортировать оттуда. — Она задумалась. — И соображать надо быстро. Если Клан догадается, что их нарко-денежный насос способен работать с той же эффективностью, они наводнят Новую Британию дешевым золотом, и его цена упадет вдвое. Нужно найти другой товар широкого потребления, имеющий здесь ценность, который мы могли бы использовать, чтобы вернуть свои доходы.
— Старые мастера, — быстро сказала Полетт.
— Что?
— Старые мастера. — Она поставила кружку. — Послушай, ведь у них не было мировой войны?
— Нет, боюсь, были обе. — Мириам посмотрела на часы, чтобы узнать, нельзя ли принять очередную таблетку болеутоляющего. — На самом деле у них было две таких войны. Одна, в 1890-е годы, стоила им Индии. Вторая в 1950-е, во время которой, по существу, Новая Британия была выбита из Африки. Африка представляет собой мешанину французских и испанских колоний. Но при этом они поддерживают прочный союз с Японией и Нидерландами, которые правят и большей частью северо-западной Германии. А еще они управляют Южной Америкой, Австралией и почти всей Восточной Азией.
— И никаких танков? Никаких водородных бомб? Никаких стратегических бомбардировщиков?
— Ничего и никаких. — Мириам сделала паузу. — Ты говоришь…
— О музейных каталогах! — взволнованно сказала Поли. — Я довольно много раздумывала об этом, пока тебя не было. Сделаем вот что: найдем произведения искусства, датированные периодами, когда, гм, ход истории менялся. В том, другом месте. Работы, которые хранились в музеях Европы и попали под бомбежку во время Второй мировой войны, работы, которые исчезли и которых никто с тех пор не видел. В общем понятно? Всего один утерянный набросок Леонардо…
— А если они смогут увидеть разницу? — Мириам нахмурилась. — Мне кажется, эксперты могли бы… — Она умолкла.
— Так ведь полотна будут нужного возраста! — по-прежнему взволнованно сказала Полетт. — Они ведь будут подлинные, верно? Не обман и не подделка. Вот что ты делаешь: отправляешься туда с несколькими каталогами по изобразительному искусству, а затем зарабатываешь там Деньги, подыскиваешь скупщика-специалиста и с его помощью приобретаешь картины, или скульптуры из мрамора, или что-то еще для личной коллекции. Затем переправляешь их сюда. Мало что еще весит так немного, что ты легко сумеешь нести, но стоит миллионы и допускает законное владение.
— Их будет труднее продать, — заметила Мириам. — Намного труднее.
— Да, зато это законно, — сказала Поли и после минутного колебания добавила: — Но, может быть, ты хочешь войти в боливийский бизнес перевозки дури, как твои давно потерянные родственники?
— Гм. — Мириам вновь наполнила свою кружку кофе. — Хорошо, я взгляну на это со стороны. — «Мириам Бекштейн, покупка и продажа произведений искусства», — подумала она. Тут нужен особый круг знакомств, но это лучше, чем «Мириам Бекштейн, контрабанда наркотиков». — Гм-м. А что тогда с легендой? В следующем году я лечу в Европу, неделями путешествую по Франции и Германии или по другим местам, где пропадали картины. Верно? Я действую тайно и объясняю всем только что веду какое-то расследование. Это обмазка насчет моего отсутствия. А на самом деле я отправлюсь на дальнюю сторону, а затем вновь вернусь в Новую Британию на воздушном корабле. Может быть, я тем временем вернусь домой, может быть, смогу работать там. Но, что бы я ни делала, будет зарегистрирован факт моего выезда из страны с целью отыскать потерянные произведения искусства. Я же использую время пути, чтобы изучать историю искусств. Когда я вернусь сюда и появлюсь на публике, это будет смена карьеры. Я отправлюсь на поиски потерянных произведений искусства, а еще займусь проведением соответствующих аукционов. Что-то смахивает на капиталистическую версию Индианы Джонса, а?