«Чтобы найти ключ ко всем революциям, начиная от убийства Карла I до убийства Людовика XVI, — пишет современник французской революции Ломбар де Ландр, автор «Les Societes Secretes en Allemagne» (изд. 1819 года), — приходится всегда прежде всего обращаться к таинственным масонским братствам… Красная фригийская шапочка, которая в 1793 году стала эмблемою якобинцев, была также головным убором британских индепендентов при возвышении Кромвеля».
Были, однако, или нет масонскими те тайные общества, которые произвели в Англии революцию, но доказано с несомненностью историческими данными, что уже к концу XVII века масонство существует в Англии в виде ряда связанных друг с другом тайных лож и оттуда распространяется по Европе.
«В начале XVIII века Париж явился центром интриг приверженцев Стюартов… Благодаря усилиям якобитов и их непрестанной пропаганде против британского правительства, создалось очень распространенное, но тем не менее ошибочное мнение, будто масонство введено во Францию якобитами и служило интересам Стюартов. Дело в том, что все английские ложи были враждебны сторонникам Стюартов, которые олицетворяли для них «реакцию» в политике и «нетерпимость» в религии».[69]
Быстрые успехи масонства в Европе привели к тому, что в 1747 году, по свидетельству «Defense apologetique des franc-macons», в числе масонов уже находились император Франц I, принц Карл Лотарингский, брат императора король Фридрих II, принц Валлийский и почти все германские князья; Генрих Бурбонский, граф Клермонтский, был великим мастером французского масонства с согласия короля Людовика XV, и все самые важные сановники Франции принадлежали к масонству. Во всей Франции, по словам той же «Defense», не было ни одного значительного города, где бы не существовало у масонства своего «храма» и не насчитывалось бы братьев среди самых выдающихся людей парламентов, трибуналов, дворянства, духовенства и даже иезуитов..
А к концу XVIII века по данным брошюры, изданной в защиту масонства в 1829 году, во всем мире существовало 3.315 масонских лож с тремястами тысяч последователей».[70]
Каким образом залучались царственные особы и знатных лица в масонство, и какую они там играли роль, мы уже видели из приведенных писем Пикколо-Тигра, но кроме того существуют еще разоблачение Кадэ де-Гассикура, изданные сейчас же после террора во Франции. Там прямо указывается, что были «созданные по обычному внешнему типу ложи во имя Св. Иоанна и Св. Андрея, очень распространенные во Франции, Германии, Англии и России; но им не было сообщаемо никаких тайн, и они служили настоящим масонам лишь средством, чтобы узнавать людей и выбирать из них пригодных для своего исполинского заговора. Эти явные ложи были посвящены благотворительности и поэтому туда часто поступали лучшие люди; истинные же храмовники[71] или якобинцы, не заседают в ложах: их собрание называются капитулами».[72]
Так называемая по-масонски «работа» в ложе в XVIII веке заключалась для первых двух степеней в том, что адепту преподавали различные метафизические учения, которые не могли конечно особенно увлекать его. Через некоторое время его посвящали в следующую степень, где ему открывали, что все его предыдущие занятие ни к чему не ведут, но что было ему самому необходимо познать эти отрицательные истины. Ему необходимо выучиться вести людей и заставлять их против их воли споспешествовать задачам масонства. Ему объясняли, как небольшая группа, организованная, обособленная в аристократию, может вести неорганизованную толпу; как власть тайная, безответственная, но деятельная, может вести явную ответственную власть и превратить ее в главную пособницу ее собственного падения. Его учили, что человеческие пороки суть лучшие рычаги, коими нужно только уметь пользоваться; что в деле масонов встречается только одно существенное препятствие — возмущение человеческой совести, против, чего они бессильны, и поэтому все искусство должно быть направлено к тому, чтобы усыпить людскую совесть и не давать ей возмущаться… Ему говорили, что, постигнув все это, он будет «совершенным масоном», что его масонский образ мыслей будет завершен и что сознательно или бессознательно (смотря по способностям) он будет содействовать «великому делу».[73] «Таким образом самое мышление большинства масонов извращалось; на них действовали словами, постоянно повторяемыми теми, кого они считали «совершенными», чьи отрывки откровений запоминались и чьим советам следовали слепо. Когда у масонства появлялся противник, его «нравственно убивали», стараясь уничтожить его «во имя человеколюбия»; если он подавал какой-нибудь повод к нареканиям; то его тихонько толкали в западню, возбуждая против него общественное мнение. Во время революции, например, обвиняли такого человека в том, что он будто скупает хлеб — это всегда удавалось; если же он был неуязвим с нравственной стороны, его просто убивали как напр., Бертье или Фулона, причем убийство совершалось мятежной толпой «непосвященных»…[74]
II
С развитием масонства в XVIII веке совпадает возникновение целой литературы, направленной против христианства и королевской власти и известной под именем «просветительной».
«Всемирный успех этой литературы обыкновенно приписывается «знамению времени» или таланту авторов, или высоте проповедуемых идей. Но в то время было много талантливых писателей и помимо так называемых «энциклопедистов», а они далеко не пользовались тем шумным успехом, который выпал на долю этих творцов «просветительной литературы». Что же касается «высоты идей», то теперь многие государства горьким опытом убедились, что идеи эти просто гибельны для всякого принявшего их человеческого общежития. Успех «просветительной литературы» на самом деле зависел от того, что он был подготовлен и организован. Реклама, т. е. подобная организация успеха, даже в наше время, при развитии разнообразнейших средств сообщения, необходима для приобретения известности, а тем более это требовалось в XVIII веке. Рекламу энциклопедиста делали масонские ложи, потому что те принадлежали к масонству и писали под вдохновлением лож.[75] Масонством были учреждены особые организации, благодаря которым творение философов бесплатно распространялись по всей Франции и за границей»…[76]
«Кроме этих псевдофилософских сочинений в тайных масонских типографиях печаталась масса пасквилей, памфлетов, эпиграмм, анекдотов, которые выходили или без имени автора, или под именем авторов умерших. Вот откровенное признание одного из масонов: «большинство книг, появлявшихся в то время против религии, против нравственности, против правительства были изданы нами; они были сочинены либо самими членами сообщества, либо по нашему заказу; до отпечатания их мы их исправляли, дополняли, или сокращали в зависимости от условий данного момента, затем придумывали заглавие и имя автора, дабы скрыть истинное происхождение книги; то, что вы считали за посмертные издания Фрере, Буланже и других, вроде «Le Christianisme devoile» («Разоблаченное христианство»), и т. п. сочинения — все это исходило из нашего сообщества. Исправленную книгу мы сначала отпечатывали на хорошей бумаге в ограниченном количестве экземпляров, дабы возместить расходы по изданию, а затем выпускали громадное количество экземпляров на самой дешевой бумаге, которые мы отсылали книгопродавцам или разносчикам-книгоношам. Последние, получая их даром, обязывались распространять их среди народа по самой низкой цене».[77]
Эта литература шибко шла и в Германии. По поводу этих книг Вольтер писал 25 августа 1763 года Гельвецию: «христианскому педагогу (так назывался распространенный учебник того времени) противопоставляются маленькие философские книжки, которые ловко пускаются в ход; их даром раздают некоторым лицам, а те распространяют их среди юношей и женщин».[78]
71
Кадэ-де-Гассикур, следуя распространенному в его время мнению, полагает, что французская революция была произведена орденом храмовников, как месть церкви и монархии за разгром ордена в 1313 году. Насколько эта версия заслуживает внимания, увидим ниже.
75
Следующее письмо Вольтера к Дамилявиллю вполне характеризует общее настроение философов-энциклопедистов: «христианская вера — бесчестная вера, — пишет он, — отвратительная гидра, чудовище, поражаемое ныне сотнями невидимых рук; философы должны всячески уничтожить христианство, они должны дерзать на все, лишь бы подавить бесчестного». (Bournand, «Histiore de la Franc-Maconnerie», стр. 92).