Дух еврейский всегда будет антихристианским, ибо он — еврейский; он всегда будет антимонархическим, ибо только в республике возможно полное господство иудеев над коренным населением. Если допустить, что сила, руководящая масонством, есть сила еврейская, то понятна стала бы роль масонства во время французской революции, где оно явилось столь антимонархическим, столь антихристианские и вместе с тем оказалось столь преданным другом еврейства!
Итак, перед нами вопрос: есть ли тайная сила, руководящая масонством, сила еврейская, и обслуживает ли масонство интересы еврейства?
В следующей части мы постараемся выяснить, насколько подобные предположения имеют основания.
Еврейство
I
Со времен Голгофы началась ненависть евреев ко Христу и до сих пор они продолжают предпочитать Варавву. Они доходят даже до отрицания самого бытия Христа; ибо это дает им возможность также отрицать и предательство Иуды. Но, чтобы они ни делали, они должны признать повсеместное распространение христианства. Христианство дало новую культуру, создало новый мир; этого отрицать они не могут.
Но чем шире распространялось христианство, тем очевиднее становилось преступление палачей Божественного Основателя этой веры.
Между тем еврейство шаг за шагом следовало за христианством во всех фазах его торжествующего развития. Нельзя же отрицать, что подобное положение для народа, который не отрекается от себя, (а именно таков народ еврейский), должно неминуемо пробудить в этом народе чувство непримиримой ненависти к тем, чьи верования служат живым обличением, что на голову его сынов пала кровь Невинного, по слову их собственных предков.
Но у евреев есть еще другие причины ненавидеть христиан, коренящиеся в самом положении еврейского племени после его рассеяния.
Вот уже девятнадцать веков евреи живут не у себя, рассеяны малыми группами среди других народов и подвергаются неприятностям, которые должен испытывать каждый, если насильно вотрется в чужой дом.
Народы, подвергшиеся еврейскому засилию, не могли благосклонно относиться к этому нашествию иноземцев, тем более, что пришельцы не отделились друг от друга, а, проникнув в принявшую их среду, не только не постарались слиться с коренным населением, но напротив делали и делают все, чтобы сохранить свою национальную обособленность. Евреи поставили как бы священной задачей себе, чтобы разрушенный римлянами Иерусалим продолжал свое существование в них самих, и для этого они старались повсюду образовать свою собственную общину среди чужого государства.
Из подобного неестественного положение могло возникнуть только обоюдное недоверие, к которому впоследствии присоединилась враждебность, порожденная противоположностью взаимных интересов. Что приносили пришельцы в те страны, где они селились?
Только свои нужды, а удовлетворять их они могли только в ущерб коренному населению.
Таким образом, ведя паразитное существование, евреи с самого начала поставили себя в исключительные условия среди народов и явились совершенно самостоятельным фактором в истории. Этого не следует упускать из виду; и устранять евреев из истории; как это до сих пор делалось, — значит искажать историю в самых ее источниках, ибо это значит закрывать глаза на одну из наиболее постоянных в активных причин в цепи политических и социальных событий. Уже одного этого ненормального положение еврейского племени достаточно для объяснения того явного или скрытого состояние враждебности, которое не переставало всегда существовать между евреями и другими племенами. Если принять во внимание, что эта вражда. подкрепленная религиозным фанатизмом, уже продолжается девятнадцать веков и, что в такой промежуток времени она несомненно дала ряд тяжелых проявлений, который сопутствовали ей с самого начала; — легко понять, что она, эта вражда, породила непрерывный ряд войн, насилий, революций, отдаленные причины которых никогда не искали там, где он были в действительности.
Евреи составляли всегда обособленную колонию в государстве, в уже одно существование этих колоний-паразитов само по себе достаточно объясняет недружелюбие к ним. В странах христианских это недружелюбие еще усугублялось религиозной рознью и, понятно, легко перешло во взаимную ненависть. Ненависть эта тем легче развивалась в еврейских душах, что их не сдерживало никакое возвышенное учение, а наоборот ее возбуждали ежедневные затруднения в борьбе за существование, предпринятой при невыгодных условиях, которые иначе побуждать, как коварством, евреи не умели: эта ненависть еще разгоралась при мучительном воспоминании о Иерусалиме, лишенном своих сынов и вечным лицезрением вечного торжества Распятого. При таких обстоятельствах нет ничего удивительного, что все, что оставалось живого и деятельного в древнем еврейском национализме, все питалось исключительно этой ненавистью.
Таково было материальное и духовное положение евреев между христианскими народностями, создавшееся вследствие трех факторов: рассеяния евреев, торжества христианства и образования еврейских общин в виде отдельных колоний.
Члены этих колоний по самым законам природы были принуждены сплотиться для принятия мер, ради общей безопасности; очевидно, что они не приглашали своих противников на свои совещания, а, наоборот, всячески старались скрыть все это от них. Такая образом они составили по отношению к ним тайным общество, правда оно было еще в зачаточном состоянии, но все же это было тайное общество, которое со временем должно было развиться в зависимости от обстоятельств.
Очевидно, что это первобытное тайное общество было весьма несовершенно и имело только оборонительную цель; евреи могли сначала блуждать, ошибаться, вновь начинать сначала, терпеть неудачи, пока веками не приобрели необходимый опыт. Кроме всего этого образованию тайных еврейских обществ среди христианского мира способствовало еще то, что они имели общий положительный идеал, что является необходимым условием для развития тайных обществ. Идеал этот был: сохранение своего племени и своей веры.
Таким образом все обстоятельства способствовали тому, чтобы развить в еврейском племени дух тайного общества, которое намеревалось утвердиться на христианской территории, не будучи никем замеченным.
Что могли сделать всеми презираемые и сравнительно малочисленные евреи против христианства? Действуй они открыто, они были бы истреблены при первом же проявлении своих враждебных действий. Вследствие этого их тайные общества неминуемо должны были превратиться из оборонительных, какими они являлись сначала, в наступательные.
Действительно, ненависть евреев должна была все возрастать при виде собственной беспомощности; поэтому после известного периода времени евреи естественно пришли к желанию уничтожить ту религию, которая сводила на нет их веру, и стали, исповедуя Бога мести Адоная, стремиться к возмездию, т. е. к разрушению и искоренению ненавистного им христианства. Одинаково логично допустить, что, создав себе эту мечту, они стали трудиться над осуществлением ее, и поэтому каждый раз, что в христианском мире происходило какое– нибудь столкновение, они всеми силами способствовали усугублению его.
Можно сказать, что если бы они не трудились над развитием всех ересей, где бы таковые ни появлялись, то они не могли бы сказать, что сделали все возможное для защиты и преуспеяния своей веры. Таким образом настал момент, когда евреи, не желая отречься от своих преданий и от своих вожделений, были поставлены в необходимость не только защищаться, но и нападать на христиан, среди которых они жили. Если бы они так не поступили, они унизили бы свой еврейский идеал, а на это они никогда не согласились бы, ибо мы видим, что после девятнадцати веков рассеяния они все-таки остались евреями, продолжая упрямо отрицать христианский идеал.