Глава 4. Любовь – как способ заработка
Утро началось с телефонного звонка. Терпеть не могу просыпаться под резкие звуки. Потом целый день голова раскалывается. Хотела пренебречь яростными потугами телефона, но он не прекращал звонить. Пришлось вылезать из кровати и топать в коридор. Сколько раз говорила себе, что мобильник надо класть на тумбочку у кровати. И каждый раз оставляла его в коридоре. Мимоходом взглянула на часы. Без пятнадцати девять. Для кого-то это уже разгар рабочего дня. Но не для меня. Поспать я люблю и в такую рань обычно не просыпаюсь. Плохо соображая со сна, я поднесла мобильник к уху и произнесла охрипшим голосом: - Алле! - Верни бумаги, - сказал незнакомый мужской голос.
Строго так сказал, что я даже вздрогнула. Правда, сразу же взяла себя в руки. - Вы ошиблись номером, - ответила я и нажала отбой, так как ничего другого в данный момент подумать и не могла. Бумаг у меня никаких не было, а значит, и отдать я ничего не могла. Даже если бы хотела. Пока я рассматривала чуть припухшее после сна лицо в зеркало, снова раздался звонок. Он отвлек меня от собственного созерцания, и я была недовольна этим, но постаралась скрыть недовольство за вежливым "Алле!". На другом конце провода вежливыми быть не хотели: - Ты что, не поняла? Верни бумаги. Я постаралась проникнуться создавшейся ситуацией: - Извините. Я не понимаю, какие бумаги вас интересуют. Но если вы объясните, то я обязательно их верну. - Не прикидывайся дурой. Нам нужны бумаги твоего мужа, которые он спрятал у тебя. Вечером за ними зайдут. Мобильник заверещал короткими гудками, а я со всех ног бросилась к окну и успела увидеть, как один из моих преследователей, тот, что повыше, прячет мобильный телефон в задний карман брюк. Ну вот, хоть что-то прояснилось. Нет у меня никакой паранойи, и я им не нужна. А нужны бумаги мужа. Пусть забирают. Мне не жалко. Я нехорошо подумала о своем муже. Разбрасывает свои документы, где попало, а мне страдай. Только почему где попало? Все-таки квартира и его, и он имел полное право хранить в ней любые документы.
Если бы я знала, о каких бумагах идет речь, то отдала бы с удовольствием. Но бескультурный тип по телефону даже не удосужился объяснить. Чтобы разобраться с этим делом, я решила позвонить Димке и выяснить, какие бумаги надо отдать людям. И надо ли отдавать.
Потому что, если быть честной, я знала, о каких бумагах идет речь. Я же соврала Димке, во время нашего последнего телефонного разговора. Из-за вредности сказала ему, что никакую красную папку он дома не оставлял.
На самом деле я ее нашла на полу у кровати. Димка на ночь глядя, уже в кровати, просматривал документы. Даже какие-то пометки ручкой делал. А потом потер глаза, тяжело вздохнул и бросил папку на пол.
А утром случился этот дурацкий разговор, после которого Димка ушел. Про папку с бумагами он даже не вспомнил.
Не хотелось мне звонить супругу. Еще подумает, что мириться с ним собираюсь. Но ничего другого я не придумала. К моему удивлению на звонок Димка не ответил. Телефон металлическим голосом сообщил, что абонент временно недоступен. У Димки крутой мобильник и он носится с ним, как курица с яйцом. Всегда держит при себе, и подзарядить не забывает. Я звонила еще несколько раз. Но результат был тем же. Ближе к обеду я заволновалась. В душе родилось какое-то нехорошее предчувствие. Не могла даже серьезно заниматься своим романом. В результате за два часа работы настукала на компьютере только полторы страницы. С такими темпами я и с голоду умру, пока роман допишу.
Я же писательница. Не весть какая крутая, но все-таки. Я пишу любовные романы.
Если бы Нина Григорьевна, моя учительница по русскому языку и литературы, узнала, что я буду писателем, она бы поперхнулась чаем. Если бы в тот момент пила чай или если бы узнала. Хотя, вряд ли бы поперхнулась. Скорее всего, она и не вспомнила бы меня. Ведь столько лет прошло. Учителя помнят или самых хороших, или самых плохих учеников. Я была ни плохой, ни хорошей. Ученицей я была самой средненькой. По литературе. Ни то, ни сё. Как сознательная и послушная девочка, программные произведения, конечно, читала, сочинения писала, о высоком предназначении поэта размышляла и литературных героев препарировала. Но без вдохновения, а потому что задавали. За все годы учебы Нина Григорьевна ни разу мое сочинение перед классом не отметила. Была у нее такая фишка - лучшие сочинения вслух зачитывать. Чтобы учились неспособные предложения красиво составлять у лучших. У тех, у кого не сочинения, песни получались. У меня, с точки зрения учительницы, песен не получалось. Моя тетрадка всегда оставалась в общей стопочке на столе. В младших классах переживала по этому поводу. Каждый раз все ждала чуда - вдруг в этот раз тетрадь не останется на столе, а в руках Нины Григорьевны окажется. И похвалит меня учительница, и посоветует остальным брать пример с меня. Чуда не происходило. За сочинение я получала свою обычную «четверку» и тайное неудовлетворение. В старших классах проблемы литературы отступили на второй план. Математика, физика, - вот это настоящие предметы. Вот где настоящая песня, вот где красота. Завораживающая, увлекающая. А литература - это пустое, зря отнимающее время. И это притом, что читала я много. Про таких, как я, говорят: девочка, выросшая под книжным шкафом. Но для меня было четкое разделение - литература и Литература. В моем представлении они не пересекались. Уроки литературы - это одно, скучное и ненужное. А книги... Книги вели за собой, помогали окунуться в удивительный мир, отключиться от проблем. Книги - святое. Книга - лучший подарок. А создают книги какие-то небожители, до которых нам, простым смертным, не дотянуться. Поэтому я никогда и не думала о профессии писателя.