з магазина и смотрели на меня. Рядом с деревом фонарь, так что я их разглядела отлично. А они даже и не пытались скрыть свой интерес. Мне это не понравилось. Я быстро заскочила в подъезд. Как назло, на первом этаже света не было. И на втором тоже. Что за безответственные люди? Лампочку на своем этаже трудно вкрутить. На нашем, третьем, всегда лампочка горит. Димка вкручивает. Вкручивал. Воспоминание о муже совсем настроение испортило. А тут еще какой-то подозрительный шум из темноты послышался. Я затаила дыхание. Вдруг кто притаился в подъезде? А что? Двое снаружи за мной следят, а третий, или даже несколько, здесь дожидается. Сейчас как выскочит, схватит меня и ... От ужаса даже не додумала, что со мной могут сделать. Рванула обратно на улицу. Там хоть светло от фонарей, да и из окон соседи заметят, если на меня нападут, милицию вызовут. Может быть. Братья-близнецы разного роста так и стояли, привалившись к дереву. Увидев меня, выскочившую пробкой из подъезда, низенький рванул ко мне навстречу. Но высокий дернул его за рукав, возвращая на место. Боялся что ли, что без их поддержки дерево обвалится? Я это видела, потому что смотрела вперед, оглянуться было страшно. Но уши навострила. Звука открываемой двери не послышалось. Дверь-то у нас при открывании скрипит. Если бы кто вышел за мной, обязательно услышала. Потопталась на месте, решила, что глупо бояться собственного подъезда и смело - ну, почти - вернулась обратно. Никто на меня, конечно, не напал. Да и звуков подозрительных я больше не услышала. Благополучно взбежала на третий этаж и вошла в квартиру. Двери, на всякий случай, закрыла на два замка и включила во всех комнатах свет. Так и спать легла при включенном свете. Утром все ночные страхи исчезают без следа. Так я думала, пока не подошла к окну. Внизу, около дерева, стояли мои вчерашние преследователи. Я отскочила от окна, опасаясь быть замеченной. Они что, всю ночь тут проторчали? Что за интерес у них ко мне? Никакой красотой не объяснишь их присутствие под моими окнами. Даже неописуемой. Я подошла к зеркалу в коридоре и долго, словно впервые, рассматривала себя. Вполне обыкновенная особа. Фигурка, конечно, неплохая. Ноги стройные и грудь высокая. Светлые, с платиновым отливом, спадающие завитушками на плечи волосы тоже ничего. А вот нос подкачал. Далеко ему до греческого. Задирается кверху пуговкой. Да и в глазах яркости не хватает. Хотя и больше, но блеклые. Серые у меня глаза. И рот великоват. Нет во мне ничего такого, чтобы от желания взглянуть еще раз на мой лик, всю ночь торчать под деревом. Время от времени я подходила к окну и, чуть отодвинув штору, украдкой выглядывала во двор. До обеда парниши исправно стояли под деревом. Потом, часов в двенадцать, я их не обнаружила, отчего из моей груди вырвался вздох облегчения. Как оказалось, совсем даже напрасный. Потому что к половине второго ребятки нарисовались снова. Вот тогда я и подумала: "У меня паранойя". Помочь мне могла только Лариса, моя лучшая подруга. Знакомы мы с ней с первого класса, а по-настоящему дружим с шестого. Она меня от смерти спасла. В буквальном смысле. Я получила по физике двойку. Уже и не помню за какую тему. Да это и не важно. Важно то, что я ужасно боялась нести эту двойку домой. Сама себе напридумывала страхов. Двоек я до тех пор не получала. Училась хорошо, и вообще была послушной девочкой. А тут двойка. Почему-то я решила, что родители меня за двойку убьют. То ли у меня фантазия в те годы бурно работала, то ли чьих-то страшных рассказов о зверствах родителей наслушалась. Сейчас, конечно, смешно об этом вспоминать. Но тогда меня обуял настоящий ужас. Лучше остаться на ночь в школе, чем предстать перед очами мамы и папы. Так я решила. После уроков спряталась в гардеробе, надеясь, что меня там никто не обнаружит. Но судьба сыграла со мной дурную шутку. Гардероб находился в цокольном этаже, а его окна выходили во двор школы. Около одного из них старшеклассники устроили курилку. Так и осталось неизвестным, специально или нет, но кто-то из курильщиков бросил незатушенный окурок в окно гардероба. Он упал на кипу старых газет, в нарушение правил техники пожарной безопасности оказавшуюся в гардеробе. Тлел он, тлел, окурок этот, а потом бумага загорелась. Я в это время спокойно спала в уголке. Проснулась от едкого дыма. Как девочка сообразительная, поняла, что в гардеробе пожар и сразу рванула к выходу. Не тут-то было! Дверь оказалась закрытой. Я закричала и заколотила кулаком в дверь. За нею стояла тишина. Прошедшие с той поры годы, притупили воспоминания об испытанном мною ужасе. Но я никогда не забуду, что первой, кого я увидела, выскочив из охваченного пламенем гардероба, была Лариска Ведерникова, тихоня из нашего класса. Именно она услышала мои крики, сопровождающиеся надсадным кашлем. Ларискина бабушка по вечерам подрабатывала техничкой, убирала классы в нашей школе. В тот день она задержалась на основной работе и захватила с собой для помощи Лариску. Сдружила нас с Лариской тайна. - Ты только никому не говори, что я тут вечерами делаю, - просила девочка, примостившись со мной рядом на стуле. - Никому, никому. Мы сидели в фойе, ждали скорую и моих родителей. Скорая приехала быстрее, дядечка доктор осмотрел меня и, не обнаружив никакой опасности здоровью, отбыл восвояси. Снизу слышался шум воды. Пожарные из шланга поливали гардероб. Когда мы назавтра пришли в школу, то пришлось в гардеробе переступать лужи. А запах гари еще долго-долго витал по этажам. В последнее время мы с Ларисой видимся редко. Все дела и заботы, некогда встретиться, поговорить по душам. Что поделаешь? Во взрослой жизни отношение к дружбе меняется. Прекрасно понимаешь, что иногда можно обойтись без друзей, а в некоторых ситуациях они просто вредны. Но сейчас Лариса мне просто необходима - хочу поговорить с ней о симптомах обнаруженной у себя болезни. Я где-то читала, что первым признаком паранойи является "мания преследования". Человеку кажется, что его преследуют, за ним следят. Как раз как мне сейчас. Я решила позвонить Ларисе. Все равно других знакомых, связанных с медициной, у меня нет. Лариса, конечно, не психиатр. Она - зубной техник. Причем очень хороший зубной техник. Протезы, вышедшие из-под ее рук, считаются лучшими в городе. На прием к Ларисе записываются за несколько месяцев вперед. Такая очередь. Но в медицинском институте-то она училась. И неважно, что только три курса. Все равно общие представления о болезни имеет. Дозвонилась я Ларисе только около восьми вечера. Весь день, с интервалами где-то в полчаса, ей названивала. Безрезультатно. Я уже волноваться начала: не случилось ли что у подруги? Хоть кто-то дома должен же быть, муж или сын. Никого. В восемь трубку подняла Лариса. - Привет. У вас все в порядке? - спросила я. - Все в порядке. А что такое? - поинтересовалась подруга. Я с облегчением вздохнула: - Да так. Звоню вам целый день, а никто трубку не берет. - А никого дома целый день не было. Я на работе, Виталька на соревнования на три дня уехал, а Леню в командировку выслали. В Загребаевск какой-то. Слышала о таком? - Нет, - честно призналась я. - И я не слышала. Вот и волнуюсь. Как он там со своей язвой? В контексте нынешних событий, происходящих со мной, Леня с его извечной язвой меня не волновал. Поэтому я сразу перешла к делу: - Лариса, нам нужно срочно встретиться. - Как срочно? На этой неделе? Завтра? - Лариса во всем любила точность. - Лучше сегодня. Сейчас. Ждать даже до завтра мне невмоготу. - Лена, что-то случилось? - заволновалась подруга. - Случилось, - ответила я, и голос мой предательски дрогнул. - Я заболела. - Как заболела? Чем заболела? Врача вызывала? - Врача не вызывала. А заболела я паранойей, - я решила быть правдивой с подругой. - Чем ты заболела? - Паранойей. - Так... Умнее ничего придумать не могла? - в голосе Лариски зазвучало раздражение. - Я устала как черт, а ты со своей паранойей. Вот сейчас она бросит трубку, и я опять останусь одна со своими страхами. Нет, только не это. - Лариса, - только бы она не отсоединилась. - Лариса, я не шучу. У меня в самом деле мания преследования. Я боюсь. Пожалуйста, приезжай ко мне. Пожалуйста. - До завтра подождать нельзя? - Нет. - И сама ты ко мне приехать не можешь? - Ну, Лариса, ты же знаешь. - Ладно. Жди, - сказала, как отрезала, и в голосе ее я не услышала радости. Знаю, знаю, что поступаю некрасиво. Человек только с работы пришел усталый, а тут я со своими проблемами. Но если бы я могла, сама бы к ней поехала. Но, увы. Лариса в курсе моей проблемы, зато и согласилась, скрепя зубами, конечно, приехать ко мне. Она была прекрасно осведомлена о моей патологической боязни выходить на улицу. Мне хорошо только дома. В других местах я чувствую дискомфорт, который постепенно переходит в головную боль, такую сильную, что хоть на стенку лезь. Эту патологию не может объяснить ни один врач. Да, по поводу своей ненормальности я обращалась к разным врачам, сдавала множество анализов, начиная с анализа крови до анализа, простите, кала, сидела обмотанная проводами от компьютера, проходила тесты с разными картинками. Но никто ничего толкового не объяснил. Профессор, последний которого я посетила, назначил успокительное и предписал длительные пешие прогулки, которые я совершать ну никак не могу. Зато в ходе всестороннего исследования моего организма обнаружили старую зарубцевавшуюся язву. Но это, как говорится, совсем другая история. Самое странное, что боязнь по