— Твой ум не здесь, — сказал он.
Я даже не пытался отрицать его правоту; ученики боевых искусств очень быстро усваивают, что учитель видит их насквозь. Стоя там, на утрамбованной земле тренировочной площадки в Корее, я лишь слегка кивнул головой и ждал, пока мистер Шин продолжит говорить.
— То, что ты делаешь в этот миг, должно быть в точности тем, что ты действительно делаешь в этот миг, и ничем больше, — сказал он. — Не может быть контроля, если разум отсутствует. Ты должен быть единым с самим собой и с тем, что ты делаешь. Делая что-то, ты должен делать это изо всех сил. В этом настоящий Дзэн.
— Что такое Дзэн? — спросил я. Я в первый раз услышал это слово, и поскольку английский мистера Шина был труден для понимания, я даже многие годы спустя не знал, что именно он имел в виду.
— Это основа, — сказал он.
— Но я не припомню, чтобы вы учили меня этому.
— Я не учил тебя, но ты научишься, — довольно загадочно ответил он.
Я был озадачен, но решил, начиная со следующего занятия, полностью сосредоточиваться только на том, что делаю; так я и поступил. Я не думал ни о чем другом, и, когда урок закончился, мистер Шин поклонился мне, улыбнулся и сказал: — О, ты учишься Дзэн.
Уроки Дзэн не связаны с причинами и следствиями. Они заключаются в изучении того, что каждый из нас знал уже давно, и в забывании того, что, как вам кажется, вы уже усвоили. Я получил свой первый урок Дзэн, сам того не заметив.
Когда я уволился в запас и вернулся из Кореи домой, в Лос-Анджелес, я начал участвовать в соревнованиях по каратэ. Иногда, отправляясь на состязание, мне приходилось вести машину долгими часами и даже целыми днями. К тому времени как я добирался до места назначения, мой разум пребывал в бешеной гонке, озабоченный вопросами, совершенно не связанными с конкретным делом. Поесть прямо сейчас или после поединка? Хватит ли у меня денег на мотель или придется переночевать в машине? Как там жена и маленький сын? Выдержит ли мой старенький автомобиль обратный путь?
Поднимаясь на ринг, я слышал, как зрители возбужденно свистят и выкрикивают наши имена, — и начинал вылавливать в этом шуме свое имя. Я осознавал накал страстей на арене. Меня встречала тысяча отвлекающих факторов, крупных и мелких, товарищи по команде торопились дать мне последние советы, а мой собственный разум пытался еще раз прокрутить в памяти планы на этот поединок.
Никто, даже самый любимый человек, не смотрит на вас так пристально и внимательно, как тот, кто намеревается отправить вас в нокаут. Я ощущал, как глаза противника буквально просверливают меня, подмечают самое легкое мое движение, оценивают мое дыхание, просчитывают мое физическое состояние. И я делал по отношению к нему то же самое.
Не будет преувеличением сказать, что победа или поражение в схватке непосредственно связаны с концентрацией. Разрыв сосредоточенности означает брешь в обороне — и ваш противник мгновенно заметит ее и сделает правильный ход.
В течение всех лет спортивных соревнований я вновь и вновь вспоминал совет мистера Шина, мой первый урок Дзэн: то, что ты делаешь в этот миг, должно быть в точности тем, что ты действительно делаешь в этот миг, — и ничем больше.
Применение этого урока в повседневной жизни может временами казаться почти невозможным, но на самом деле это возможно. Жить в настоящем, не допуская вмешательства воспоминаний о прошлом или озабоченности будущим, требует особой формы концентрации и сосредоточенности.
Прежде всего, это означает умение приостановиться и распахнуться наружу. Это умение быть по-настоящему открытым навстречу окружающим, прислушиваться ко всему, о чем они говорят, вместо того чтобы пытаться свести их заботы к проблеме, которую можно разрешить молниеносно.
Это означает способность видеть то, что действительно находится сейчас прямо перед вами, не позволяя другим заботам преграждать или омрачать ваше зрение.
Существует популярное изречение о том, что необходимо найти время, чтобы вдохнуть аромат роз. Оно не кажется несущим оттенок дзэнского афоризма — почему-то очень трудно представить себе розы, растущие у дзэнского монастыря, — но, подобно многим древним пословицам, оно основано на банальной истине жизни. Мы проходим мимо розовых кустов, иногда даже мимо настоящих садов роз, и, проходя мимо, мы отдаем себе отчет в том, что они прекрасны; возможно, даже находим время на то, чтобы сказать: «Какие красивые цветы». Но это изречение предлагает нам уделить чуть больше времени, приостановиться и действительно вдохнуть их запах. В определенном смысле, это означает, что нам следует выделить время на то, чтобы посмотреть и понять, чем на самом деле являются розы, ибо без своего аромата они были бы чем-то совсем иным.
Даже сейчас, когда я занят какими-то делами, мой разум иногда проваливается и теряется в сновидении, в фантазии, начинает бесцельно метаться, как хомяк в клетке, ведет внутренние беседы — делает все, что угодно, чтобы избежать реальности настоящего момента. Часто вокруг меня находятся люди, которые требуют моего внимания или делают мне какие-то предложения, и тогда мне трудно создать порядок из хаоса. В такие минуты я вновь вспоминаю совет мистера Шина и заставляю себя сосредоточиться в это мгновение на единственной проблеме, изгнать все остальные мысли из своего разума.
Я обнаружил, что правило «быть здесь и нигде больше» является ключом к полной концентрации. Когда я живу в настоящем, я пребываю в полной связи с самим собой и со своим окружением; моя энергия не растрачивается попусту и всегда под рукой.
В настоящем мгновении нет сожалений, которые неизменно приходят с мыслями о прошлом, а беспокойство о будущем лишь ослабляет наше осознание настоящего.
Я научился фокусировать все свое внимание на каждом текущем моменте — заключен ли он в голосе на другом конце телефонного провода, в лице, глядящем на меня с другой стороны стола, в единственном глазе кинокамеры или в садовых розах. Есть только сейчас, только текущий момент. Нет ничего больше. Ничего.
Просто делать
Император Бутэй послал за мастером Дзэн Фу-дайси, чтобы тот растолковал ему «Алмазную сутру» — разъяснение доктрин Дзэн, основанное на изречениях древних мудрецов. В назначенный день Фу-дайси явился во дворец, поднялся на возвышение, постучал по столу, стоявшему перед ним, потом спустился и, не промолвив ни слова, вышел.
Император сидел неподвижно, продолжая глядеть на пустое возвышение. Тогда Сико, последователь Дзэн, который был свидетелем всего происшедшего, подошел к Императору и сказал: «Да простит мой Господин такую дерзость, но я рискну спросить, постиг ли он смысл?»
Император печально покачал головой.
«Какая жалость! — воскликнул Сико. — Фу-дайси никогда еще не был столь красноречив!»
Одним из основных принципов Дзэн является то, что в действительности в нем нечему учить и не о чем говорить; согласно Дзэн, истина очевидна — или, по крайней мере, должна быть такой. Истина не есть нечто такое, чему можно научить. Нельзя усесться за парту и ждать, пока на кафедру взойдет какой-нибудь лектор и откроет вам истину. Напротив, каждому необходимо осознать ее самостоятельно.
«Молчание» Дзэн не помешало людям написать на эту тему целые библиотеки книг, посвященных тому, как происходит общение между мастерами Дзэн и их учениками. Это накопленное дзэнское «учение» часто выглядит трудным для понимания, даже до нелепости странным.
Дзэн представляет собой особый китайский способ видения мира таким, каков он есть, то есть посредством разума, который не цепляется за мысли и чувства. Это отношение называется «отсутствием разума» — таким состоянием сознания, при котором мысли протекают в разуме, не оставляя после себя никаких следов. Последователи Дзэн верят, что подобная освобожденность разума не может быть достигнута постепенной практикой, но приобретается в прямом и мгновенном озарении, которое я называю интуицией.
Интуиция не использует логических шагов: вы либо видите истину сразу же либо не видите ее вообще. Такое «внезапное озарение», которое японцы называют са-тори, является основным элементом Дзэн и одной из его важнейших целей.