"Миссис Белпер, — говорил доктор. — это просто поразительно. Я и знать не знал, что вы так хорошо разбираетесь в снадобьях. Вы действительно уверены, что эти и травы вызовут вполне определенные симптомы?"
"Сохрани Господь вашу душу, доктор Чессон, и простите, что я осмеливаюсь говорить это столь ученому джентльмену, как вы, да в придачу к тому же и доброму, но поверьте мне, нет на свете другого такого средства. Частенько я слышала от моей бедной матушки — скоро уж сорок лет будет, как померла она на Свечной день…"[290]
"Миссис Белпер, миссис Белпер, вы меня удивляете! Разве вам не известно, что судебная комиссия Тайного совета осудила соблюдение этого праздника, название какового вы с такой легкостью произносите, осудила как отъявленное суеверие? Так значит, второго февраля будущего года исполнится сорок лет, как преставилась ваша мать? Да?"
"Вообще-то сорок лет стукнуло нынешним Сретеньем, а ведь до чего хорошая женщина была! Никто не мог похвастаться такой большущей бородавкой на носу, какая имелась у моей матушки, да только ноги-то год от году все слабее и слабее у нее становились!"
"Подробности эти, несомненно, весьма важные лично для вас, едва ли столь же важны для нашего нынешнего предприятия. Впрочем, миссис Белпер, продолжайте".
"Сердечно благодарствую, сэр, я-то помню, что вы священник. Да что там! Нельзя же быть всем на свете сразу. Так вот, сэр, матушка моя не раз говорила, что, будь она как иные-другие, так разжилась бы золотишком на этой вот самой травке, что у меня в руках".
"Миссис Белпер! Ваши слова весьма любопытны. Я часто задумывался, как неразумно с нашей стороны пренебрегать щедрыми дарами благословенной земли, — а ведь мы пренебрегаем ими с завидным постоянством. Ваша покойная матушка с большим успехом пользовалась этим самым снадобьем?"
"Боже милостивый, доктор Чессон! Да против этого зелья ни слон, ни кит не устоит, ведь оно посильнее самого сильного пороху, какой только ни приготовлялся и ни взрывался, и уж куда как лучше той дряни, что можно купить в лекарских лавках! А цена на эту дрянь и вовсе непомерная, хотя по мне, сэр, так она не лучше ртути. И каким бы сильным ни было снадобье из самой лучшей лекарской лавки, я на Евангелии вам поклянусь — оно никогда не сможет сравниться с тем, какое бедная моя матушка делала, и всякий вам это скажет в Мачмоддлском приходе, ведь если кто принимал какую-нибудь микстуру миссис Марджорем да потом выкарабкивался — хоть мужчина, хоть женщина, хоть дитя малое, — уж помнил это всю жизнь, до самого смертного мига. Матушка моя, надо сказать, забавница была — веселее не сыщешь! Когда Том Копус, хромой скрипач, женился, она, хоть и еле ходила, бедняжка, нош ее уже плохо слушались, все-таки явилась, ну и подлила чуть-чуть снадобья в пиво, когда никто не видел! Ах, она душенька! Сама потом говорила: "Из веселья выходит свадьба", — и ведь верно, ох и весело же было тем, кто в тот день не прикасался к пиву, а налегал на виски, до которого она не добралась — ну не подлость ли держать виски запертым, просто низость какая-то, право слово!"
"Довольно, миссис Белпер, довольно! Вы полностью удовлетворили мое любопытство в том, что касается могущества фармакопеи покойной миссис Марджорем. А теперь, если не возражаете, давайте закончим приготовление нашего снадобья и сделаем его, говоря словами Шекспира, ‘вязким и густым’"[291].
"Да благослови вас Господь, сэр, вы всегда были мне добрым и славным хозяином, и коли это зелье не уложит как есть всех жителей Люптона, можете звать меня голландкой, хоть я ею никогда не была, и бедняга мистер Белпер тоже".
"Разумеется, миссис Белпер. Голландцы принадлежат к другой ветви тевтонского племени, а если какое-то родство когда-либо и существовало, оба народа уже давным-давно обособились. Полагаю, миссис Белпер, что выдающиеся врачи признавали благотворное воздействие мягкого слабительного в коварную (хотя и восхитительную) весеннюю нору?"
290
Свечной день. — 2 февраля отмечался католический праздник Свечей — свечи освящали и раздавали прихожанам. В старинных песнях упоминается, что, если солнце выглянет в Свечной день, зима будет долгой. Римские легионы во время своего вторжения в северные земли передали эту примету тевтонам, или германцам. Последние интерпретировали ее примерно так: "Если в Свечной день солнце покажется из-за туч, чтобы ежик отбросил тень, зима будет тянуться еще долго". А в православной традиции 2 февраля по старому стилю отмечают Сретенье Господне.