Со стороны Кевин Фальк продолжал выглядеть крепко спящим. Ни пульс его, ни дыхание не изменились. На самом же деле в течение считанных ударов сердца он полностью пришел в себя и был готов к встрече лицом к лицу с любой опасностью.
Вскоре едва уловимое движение воздуха, позволило молодому человеку сделать однозначный вывод, что помимо него в небольшой комнатушке есть еще кто-то. Этот кто-то сумел беззвучно проникнуть в запертое изнутри помещение, он умеет перемещаться так, что человек без специальной подготовки ни при каких обстоятельствах не смог бы почувствовать его присутствия.
Вьюн максимально сосредоточил внимание на незваном госте и вскоре, не прибегая к органам зрения, доподлинно знал, в каком месте тот находится и чем занимается. Вдобавок по легкому специфическому запаху, который не смогли заглушить доносившиеся в приоткрытую форточку ароматы ночного сада, он догадался, что за существо явилось по его душу и это знание весьма и весьма ему не понравилось. Впрочем, вряд ли кому-то вообще могло прийтись по душе то, что в непосредственной близости от него находится трансильванская тварь, готовая вонзить свои полые иглы-клыки в его шею и в считанные мгновения осушить до последней капли крови. Перспектива превратиться в мумифицированный труп не прибавила энтузиазма и нашему герою, но ему все же удалось проявить должную выдержку. А чтобы скрыть охватившее его волнение, британец громко всхрапнул и перевернулся на другой бок – вполне естественное поведение для спящего человека. Теперь через слегка приоткрытые веки он имел возможность наблюдать за действиями кровососа, явившегося – как несложно догадаться – по его душу. При этом он лихорадочно соображал, что именно из своего, в общем-то, небогатого арсенала он способен предоставить практически неуязвимому чудовищу. Лежащие под подушкой пистоль и кинжал, а также висящая в изголовье кровати шпага отпадали сразу, поскольку вампиры обладают высочайшей регенеративной способностью, и никакие раны, нанесенные обычным оружием, им не страшны. Да и не успеет он воспользоваться ни шпагой, ни пистолем, ни кинжалом. Остается надеяться на татуировки-артефакты, вот только активировать их нужно в самый последний момент, когда клыки чудовища вот-вот коснутся его шеи. Еще со студенческой скамьи Кевину было известно, что только лишь в это краткое мгновение кровосос испытывает столь неописуемое блаженство, что практически теряет связь с реальным миром.
Теоретические знания вещь, конечно, весьма и весьма полезная, но до сих пор Вьюну ни разу не доводилось не только встречаться с ночными охотниками лицом к лицу, но даже видеть их издали. Но все когда-нибудь случается в первый раз, и сегодня молодому человеку предстояло воплотить на практике все, чему его в свое время обучили те, кому посчастливилось выйти победителями из схватки с вампирами.
Между тем, Кевин внимательно следил за действиями смертельно опасного гостя. Адаптированное для ночного видения зрение позволяло ему видеть практически в полной темноте, к тому же максимально активизировались все прочие органы чувств, поэтому молодой человек не только видел чудище, он его ощущал и, несмотря на отсутствие практического опыта общения с подобными тварями, мог предугадывать последовательность его действий.
В данный момент кровосос стоял в двух шагах от кровати и самозабвенно вдыхал запах будущей жертвы. Полые иглы его клыков вылезли на максимальную длину – более двух дюймов. Чудище уже давно могло бы приступить к трапезе, однако мирно спящее тело не проявляло никаких признаков беспокойства, что позволяло вампиру получить от предстоящего действа не только физическое удовольствие, но, своего рода эстетический кайф.
Наконец трансильванская тварь подготовила себя морально и неуловимым движением переместилась вплотную к кровати. Кровосос наклонился к шее человека, чтобы, прокусив сонную артерию, принять в себя его живительную влагу. Однако Кевин также не дремал, и в тот момент, когда леденящее дыхание вампира коснулось его кожи, с плеча мирно спящей добычи сорвался материализованный паук-птицеед, который до сего времени пребывал там в виде безобидной татуировки. По воле хозяина он прыгнул прямо в широко распахнутую пасть чудовища. Перед тем как мощные челюсти вампира раскусили слабенький хитиновый панцирь, насекомое успело впиться ему в язык и впрыснуть туда приличную дозу яда.
Кевин вовсе не надеялся таким незамысловатым способом расправиться с живучей бестией. Он всего лишь рассчитывал выиграть немного времени для активации более серьезного артефакта, точнее двух артефактов: стилизованного изображения Солнца на груди в районе сердца и витиеватого перстня, выколотого на среднем пальце правой руки. Подчиняясь коротким вербальным формулам, оба заклинания сработали практически одновременно. В результате под потолком комнаты на пару мгновений ярко полыхнуло, а из костяшки пальца человека вылезло серебряное жало длиной в три четверти фута, которое Кевин тут же вогнал между глаз любителя человеческой крови.