8
Сашка к делу подошел ответственно: разобрал, почистил, смазал и снова собрал маузер, патроны проверил — не разболтался ли какой. То же сделали и Лютов, и сам товарищ Оболикшто.
Арехин же весь вечер посидел за столом с единственным стаканом чая, правда, крепкого.
Крепкого — оттого что из дома принес своего, образцово-буржуйского.
Пока Сашка с Арехиным упырем занимались, МУС транспорт получил. Пролетку, лошадь средних лет и кучера, красноармейца-инвалида Семкина. Понятно, неинвалиды из подходящих все на фронте. У Семкина трех пальцев на правой руке не хватало, а в остальном — хоть куда. Старик только, лет сорок ему. Для кучера — не страшно. Три месяца он со своей лошадью при каком-то театре состоял, да театр погорел.
Ну, МУС не погорит. Такое представление устроим, вся Москва в очередь станет.
Ближе к полуночи тезка Аз, Лютов, товарищ Оболикшто и сам Сашка уселись в пролетку. Не «паккард», теперь-то Сашка вправе сравнивать, но и они не баре. Лошадь неспешно брела по улицам. Колеса не скрипели, но что толку, пролетка на булыжную мостовую отзывчива. Москва ночью — город темный. Прежде, говорят, было светлее, но фонари теперь стояли более для украшения и устрашения. Не горели фонари. И в окнах темно, редко-редко в каком окошке увидишь тусклый свечной огонек. Как корабли в ночном океане встречались дома с электричеством во мраке сиявшие десятками ярких окон.
Домовые дежурные, верно, глядят на пролетку из-за ворот, боятся — вдруг бандиты. Нет, московские граждане, это едет МУС, который под корень изведет и бандитизм в целом, и бандитов поштучно.
Ночная дорога была трясуча, но Сашка не жаловался. Дождя нет, ветер не свищет, мух да оводов нет. Откуда мухи, когда зима на носу?
Жаль, мимо Кремля не едут. Рассказывают, что в Кремле всю ночь в кабинетах вождей свет не гаснет. Работают вожди, куют победу мировой революции.
И МУС работает. Одно дело, получается, делаем.
Но Кремль был не по пути. По пути лежали совсем другие кварталы. Не Хитровка, не Сухаревка, но все ж наган нужно держать востро. Или вот «маузер», если есть.
Сашка положил руку на кобуру. Пока вытащит, пока выстрелит… Он тренировался упорно, но пока стрелял только на счет «три». А вот Лютов — на «раз», и как стрелял!
Интересно, а тезка Аз стрелять умеет? Хоть бы и умеет, из чего? Маузером пренебрег…
Наконец, они оказались на улице имени товарища Троцкого. Электричество в доме сорок два не отключали, об этом товарищ Оболикшто позаботился заранее. Лампочка над парадным, понятно, не горела, экономия энергии, но ее можно будет включить. Важнее включить свет в коридорах. А самое важное — в дворницкой, в квартире ноль пять. При обысках и арестах свет — первейшее дело. Кого арестуешь в потемках, что в потемках найдешь? Мимо бандита пройдешь, не заметишь, а он полоснет пером, да деру. В чужом доме, да в темноте, поди, поймай…
— Проедем дальше, — сказал тезка Аз — До сорокового дома.
Они проехали, разве трудно. Он, сороковой, рядышком.
Но сороковой они миновали тоже, завернули за угол, и только тогда Арехин остановил Семкина.
Товарищ Оболикшто еще прежде сказал, что в деле главным будет Арехин — он был здесь, знает место, знает обстоятельства, знает, наконец, в лицо убийцу.
Сашке показалось, что товарищ Оболикшто не слишком верит в то, что жилец подвальной комнаты и есть упырь. Но от обыска их не убудет. Глядишь, что и найдется. Всегда что-то находится.
Они подошли к воротам. Те, как и положено, были заперты. Позвали дежурного. Подошел человек, в темноте не разберешь, из бывших или пролетарий.
— Что вам угодно? — спросил дежурный. Ясно, бывший.
— Уголовный сыск, — ответил Арехин. Хорошо ответил, по-нашенски. А то бы начал политесы разводить — будьте любезны, милстидарь… Неловко.
— Разрешите взглянуть на документ?
— Маузер наш документ. Показать?
Тоже правильно, тоже по-нашенски.
— Нет нужды, — ответил дежурный, и в воротах открылась дверь. — Какая нам, собственно, разница.
Это он на что намекает?
Но Арехин внимания не обратил, шагнул в ворота, прошел арку и очутился во дворе.
— Двор этого дома и сорокового бок о бок. Заборчик деревянный прежде был, да на дрова растащили.
Ага, ясно.
Узнав, что им нужен соседний дом, дежурный вздохнул с облегчением. Что толку в таком дежурном? Оружия у него нет, придут бандиты, что делать будет?
А ничего, если жить хочет. Откроет ворота, и только. Как им открыл.
Двором они подошли к сороковому дому. Тут дежурного не было — то ли у ворот стоит, то ли вовсе нет, дом маленький, жильцы старенькие.