Выбрать главу

Сколько раз она ни опускала глаза на лист бумаги, имя не менялось. Вместо полагающегося имени Неда Кори в документе было аккуратно напечатано имя Сэма Лэнгтри.

В панике Рио схватила свидетельство и стала внимательно его рассматривать, словно от этого имя Сэма могло поменяться на имя Неда Кори. Ничего не изменилось, и от зловещего ужаса Рио почувствовала подступающую тошноту.

Только спустя несколько минут мозг девушки лихорадочно заработал. Она вспомнила о вещах Ленор, хранившихся у нее. Среди вещей были и документы, и в душе девушки забрезжил лучик надежды. Конечно же, в маленькой жестяной коробочке должно лежать и ее свидетельство о рождении. Она брала его, когда получала водительские права и поступала в колледж, ведь так же?

Рио бросилась в чулан, распахнула дверь и включила свет. Здесь поместились все коробки с вещами Ленор и личные вещи Рио, которые девушка не успела отнести обратно на чердак.

Через несколько секунд Рио уже отыскала жестяную коробочку. Дрожащими пальцами она ковыряла ключом в замке, но наконец открыла его. По мере того как Рио судорожно перебирала бумаги, ее страх и разочарование неимоверно росли. Но вот на самом дне показался сложенный вчетверо нужный документ.

Рио отодвинула коробку и быстро развернула его. Имя Неда Кори было отчетливо напечатано там, где оно и должно было быть. Чувство облегчения обрушилось на девушку с такой силой, что она, ослабев, прислонилась к стене.

Но от этого движения тень девушки поползла по стене к потолку, и луч света от лампочки упал прямо на печатные строки. Тут же внимание Рио привлекли крошечные отметины вокруг имени ее отца. Она выпрямилась, и вместе с новой волной паники ее сердце бешено заколотилось.

Рио кинулась обратно к себе в комнату, к тому месту, где стояла настольная лампа. Зажгла ее, затем сняла абажур и поднесла бумагу прямо к свету. Тут же отчетливо проявился ряд белых отметин меж черных печатных букв. Это были оттиски коррекционной ленты, оставлявшие по сторонам имени Неда Кори достаточное количество букв, чтобы девушка могла прочесть то, что там было напечатано прежде: Сэмюэль Кендалл Лэнгтри.

Рио опустила бумагу. Пошатываясь, подошла к столику, взяла другое свидетельство и поднесла к лампе для сравнения. Оба документа были идентичны. Если не считать исправления на одном из них, то в обоих в графе «отцовство» стояло имя Сэмюэль Кендалл Лэнгтри.

Рио уронила бумаги. Мысли ее спутались, все тело содрогалось от нервной дрожи. Ей стало дурно, и она едва успела добежать до ванной.

Все утро Рио была словно в тумане, а на ее сердце навалилась такая мучительная тревога, что она постоянно ощущала тошноту. Боль в душе была невыносимой. А ужас от понимания того, что она едва не вышла замуж за своего единокровного брата, опустошал сознание Рио.

Еще более мучительным было чувство предательства. Ведь она любила Сэма, как родного отца, которого у нее фактически и не было, она доверилась Сэму. Но он всегда знал, что является ее настоящим отцом, иначе ведь не положил бы копию в книгу. Почему он так с ней поступил? Почему открывал ей всю правду таким способом?

Письмо, оставленное Сэмом, гласило:Тыобладаешь всем, что любой человек мечтаетвидеть в дочери… Помни, что я люблю тебя, моя дорогая дочка… Тогда, читая письмо, Рио восприняла эти слова как комплимент. А теперь они уже казались девушке чем-то вроде признания. Возможно, он написал это, чтобы подготовить ее к тому, что она найдет позже в книге.

Хотя Рио никогда не признавалась Сэму в своих чувствах к Кейну, девушка не сомневалась, что Сэм обо всем догадывался. Почему же он не предостерег ее от влюбленности к собственного брата? Рио почувствовала, как расплываются ее мысли, но все же не могла поверить, что Сэм был способен на подобное.

Недавно они с Кейном восхищались самообладанием Сэма, горько подумала девушка. То, что он и ее мать поставили честь и мораль выше своих чувств, было достойно преклонения. Но грустная правда оказалась в том, что эта честь и мораль пришли в их отношения поздно. Слишком поздно.

Рио даже не могла предположить, что сможет рассказывать об этом Кейну. Она сама страдала, но мысль о том, чтобы свалить такой же адский груз вины и отвращения на Кейна, была невыносимой. Что угодно, даже самая гадкая ложь, окажется для него слаще, чем осознание того, что он едва не взял в женысвоюединокровную сестру.

«Ты имеешь непостижимую власть над моим сердцем», – сказал он тогда. Вспомнив эти слова, девушка ощутила невыносимую боль. Он не должен был любить ее, он не может ее любить. Она же любила его половину своей жизни и теперь боялась, что никогда уже не сможет убить в себе это чувство.