Советские идеологи, такие, как Суслов, публично утверждали, что избрание Рейгана президентом доказывает, что Америка «находится в состоянии кризиса». «Правые, стремящиеся к войне, — это признак приближающегося упадка Америки». Однако на самом деле советское руководство опасалось новой Вашингтонской администрации.
«В Центральном Комитете побаивались Рейгана, — вспоминал Евгений Новиков, в то время работавший в международном отделе ЦК КПСС, — его менее всего хотели видеть в президентском кресле».
Олег Калугин, тогдашний генерал КГБ, отвечавший за контрразведку, подтверждал это: «Рейган и его взгляды настолько беспокоили советское правительство, что оно было близко к истерии. Кружили сообщения о приближении кризиса. В Рейгане видели серьезную угрозу».
Кремль не без оснований боялся Рейгана. Во время выборов 1980 года КГБ и разведка кремлевских союзников собирали материалы о Рейгане и его сотрудниках. Характеристика, данная Рейгану в докладной восточногерманской разведки ШТАЗИ, гласила, что Рейган был «крайних антисоветских и антикоммунистических взглядов», уделяя основное внимание созданию военного превосходства, «вел кампанию по изгнанию прогрессивных деятелей из киноиндустрии и профсоюзов», что он жаждал «уничтожить завоевания революции», будучи сторонником «экономической войны» с Москвой и ее союзниками. Все это беспокоило советское руководство. Собранные о Рейгане материалы включали также цитату из его выступления во время избирательной кампании: «Никто не хочет пускать в ход атомную бомбу, но враг должен ложиться спать в полной убежденности, что мы можем выпустить ее». Развернувшаяся операция PSYOP подливала масла в огонь.
Кроме его идеологической характеристики, разведка располагала разнообразной информацией о подробностях личной жизни президента и его привычках, — что он любит озадачивать подчиненных, не пьет, не курит, бескомпромиссен в идеологии, его жена Нэнси имеет на него большое влияние. Были даже рапорты о том, что Рейган регулярно читает гороскопы.
Донесения также содержали и тревожные данные об увеличивающихся расходах на оборону, за что был ответственен Каспар Уайнбергер. (Бывший советский министр иностранных дел Александр Бессмертных вспоминает: «Читая доставляемые ему сообщения, политическое руководство пришло к выводу, что после некоторого периода, когда расходы на вооружение не повышались (70-е годы), с приходом к власти нового президента, Рейгана, США решили сменить оборонную политику на вооружение. Вся утечка информации и рапорты от нашей разведки в США… говорили о том, что Вашингтон серьезно подумывал об уничтожении Советского Союза с первой попытки». А в США тем временем продолжались приготовления к этому.
В начале февраля 1981 года Уильям Кейси сидел в своем кабинете в особняке ЦРУ, играя галстуком и поглядывая в огромное окно на реку Потомак, зеленое ожерелье, темневшее вдоль ее берегов. В кабинете были также Джон Бросс, Стенли Споркин и еще два сотрудника. Кейси знал, что многие сотрудники Управления не разделяли его взглядов на активное, энергично действующее ЦРУ. Предварительные встречи с Джоном Макмагоном и его сотрудниками из оперативного отдела были не столь уж плодотворными, но все же дали ему возможность правильно оценить ситуацию. «Макмагон постоянно был занозой, торчащей в боку у Кейси, — вспоминал один из бывших членов Совета национальной безопасности. — В течение всего срока пребывания Кейси в этой должности Макмагон саботировал многие его инициативы, игнорировал просьбы, не выполнял поручения, не писал вовремя рапорты».
В руководстве оперативного отдела доминировала элита из Гарварда, Принстона, Йелля. Это были агенты в накрахмаленных воротничках, с невысокими творческими способностями, нервные и чуткие люди. А в представлении Кейси хорошим агентом был тот, кто не боялся иной раз преступить законы. Такова уж природа шпионской деятельности. По крайней мере, война его научила и этому. Поэтому Кейси хотелось иметь своего человека — заместителя начальника оперативного отдела, кто развалил бы эту элиту и был бы абсолютно лоялен по отношению к нему, Кейси, к тому же бескомпромиссен и не похож на своих апатичных коллег. Это должен быть человек, которого можно легко проконтролировать, кто не слишком много знал о том, как действует Управление, и не был слишком независим. Короче говоря, таким человеком оказался Макс Гугель.