«Рубка и фланкировка не отличаются особенной системой и легкостью. Особенно первая, которая сводится к маханию саблей по воздуху, без понятия о защите и правильности удара, вследствие редкого упражнения в рубке чучел на разных аллюрах»[65].
Как примитивная оценивается подготовка кавалеристов для преодоления препятствий. В основном в качестве препятствий для тренировок использовались бревно или канава, что явно обедняло возможные препятствия, которые могли встретиться в боевых условиях.
Главным же недостатком австро-венгерской кавалерии Мятлев считает межнациональные и социальные отношения в австро-венгерской армии. «Еще большее различие представляется в отношениях офицера к солдату в нравственном смысле. О причинах нечего говорить; они общи по всей австро-венгерско-чешско-польско-хорватской армии: разноплеменность, разноязыкость, разноверие». Вместе с тем, оценивая возможности потенциального противника, российский наблюдатель делал вывод о том, что австрийская конница «может явить чудеса храбрости»[66].
Военный агент в Турции подполковник Пешков, помимо сбора военно-политической информации, на протяжении нескольких лет занимался картографической съемкой прибрежной полосы на азиатском берегу Средиземного моря. Для этой работы были привлечены профессиональные военные топографы. Среди них Пешков отметил закавказского татарина мусульманина капитана Вехилова, «человека простого, скромного, непритязательного»[67].
В целях отработки рекомендаций по использованию подручных средств на средиземноморском театре военных действий Пешков выписал из Турции бамбуковые пики и шесты[68].
Военный агент князь генерал-лейтенант Михаил Алексеевич Кантакузин в записке от 31 августа 1894 года сообщал о беспорядках, организованных офицерами афинского гарнизона 20 августа 1894 г.
Причиной беспорядков стала статья в газете «Акрополис», в которой журналисты в очень резких выражениях возмущались тем, что трое офицеров гарнизона избили и «отодрали хлыстами» одного штатского. При этом газетчики не указали того факта, что у штатского отобрали оружие, а при попытке задержания он оказал сопротивление. «Акрополис» и до этого отличался крайне нелестными публикациями в адрес греческих военных, но эта публикация сыграла роль бикфордова шнура. Характеризуя сложившуюся ситуацию, российский военный агент делает особое заключение о том, что вся эта ситуация является прямым следствием того, что в Греции отсутствует прокурорский надзор за деятельностью прессы и что, если бы он был, многих недоразумений можно было легко избежать.
Тон и антиофицерская направленность публикации в «Акрополисе» вызвали возмущение среди офицеров Афинского гарнизона. 20 августа 102 греческих офицера, в числе которых было 11 капитанов, пошли к редакции. За офицерами под командованием унтер-офицеров двигалось около 100 нижних чинов, которые были вооружены дубинками и топорами. Военный агент отметил, что офицеры специально выбрали для движения время сиесты, с 12 до 16 часов дня, когда городские улицы пустынны, чтобы не допустить случайных столкновений. Колонна людей в форме без происшествий добралась до редакции «Акрополиса» и учинила там полный разгром. В редакции никого не было, кроме сторожа. Сам сторож не пострадал. После погрома военные организовано ушли к месту квартирования, а сами офицеры самостоятельно пришли в отделение полиции и назвали свои имена.
Военный министр Греции возбудил следствие по этому инциденту. Редакция «Акрополиса» выставила счет на возмещение убытков в 200 тыс. греческих драхм (ок. 115 тыс. франков), которые все посчитали чрезмерно и бессовестно завышенными. В течение нескольких дней офицеры Афинского гарнизона получили письма поддержки своим действиям из других гарнизонов греческих городов и мест дислокации регулярных частей.
Военный агент князь М. А. Кантакузин сделал вывод о том, что акция прошла с ведома греческих военачальников, которые фактически покрывали действия младших офицеров Афинского гарнизона. Он особенно подчеркнул, что «общественное мнение быстро успокоилось». В резюме своего доклада представитель России сделал также ироничный вывод о боевых возможностях греческих военных, низко оценив эти возможности в случае начала крупномасштабных боевых действий[69].
Завершая рассказ о военном агенте в Греции М. А. Кантакузине, отметим, что в декабре 1894 г. он скоропостижно скончался и был похоронен в Пирее. В похоронах участвовал греческий принц Георг и греческие войска[70].