Исправник А. Овчинников через пару недель ответил следующее.
Секретно
весьма нужное
Начальнику Пермского ГЖУ
На отношение от 28 марта сего года за № 1092, имею честь уведомить Ваше Высокоблагородие, что дочь протоирея Кушвинского собора Екатерина Николаевна Левитская поведения отличного, безупречной нравственности и в политическом отношении вполне благонадежна[58].
Получив необходимые заверения от коллеги по министерству внутренних дел, жандармский полковник обратился 19 апреля по служебной иерархии в Санкт-Петербург санкционировать брак подчиненного, в свою очередь, ручаясь, что девица «Левитская вполне удовлетворяет требованиям пристойности брака».
Для соблюдения порядка месяцем ранее были заблаговременно исполнены две важные подписки, заверенные нотариусом. Молодая женщина собственноручно подтверждала, что добровольно желает вступить в законный брак. Во второй — родители соглашались на брак дочери с ротмистром Корпуса жандармов. Таким образом, все документы, собранные, казалось бы, полным и надлежащим образом, были доставлены в столицу. На что довольно быстро пришел ответ.
Отдельный корпус жандармов
Штаб корпуса С.-Петербург
№ 3780 от 29 апреля 1905 г. (вх. № 424 — 8 мая 1905)
Начальнику Пермского ГЖУ
Командующий Корпусом разрешил вступить в первый законный брак помощнику Вашему, ротмистру Ральцевичу с дочерью протоирея Кушвинского собора, девицею Екатериною Николаевной Левитской.
Представьте одну гербовую марку 60-копеечного достоинства для оплаты рапорта за № 86 названного офицера о разрешении на вступление в брак. Начальник Штаба Генерального Штаба Полковник С. Саввич[59]
Удивительно! За министерскими окнами полыхала революция. За январским расстрелом масс на Дворцовой площади по всей стране прокатились протестные акции миллионов бастующих рабочих и бунтующих крестьян, вплоть до восстания на броненосце «Князь Потемкин-Таврический». А жандармские генералы продолжали тщательно соблюдать норму закона, без промедления откликаясь на устройство семейной жизни своего офицера на Урале.
Венчание состоялось 4 мая 1905 г. в Кушвинском заводе Верхотурского уезда. Поручителями законности акта бракосочетания со стороны жениха выступили его руководители полковник В. Бабушкин и подполковник В. Михайлов, а также титулованный граф М. Александрович. За невесту же поручились священники нижнетагильской Введенской церкви И. Двинянинов и кушвинского Свято-Троицкого собора Л. Юшков.
Казалось, что пермские жандармы и сам жених предусмотрели все, что нужно, но вот одна досадная мелочь (буквально 60 коп.), выявленная начальством в С.-Петербурге, грозила виновным строгими дисциплинарными мерами. И вот еще незадача — брак случился на четверо суток раньше, чем было получено разрешение!
В тот же день, после получения письменной санкции, руководитель политической полиции губернии поспешно отписал ротмистру к месту его резиденции в Нижнем Тагиле: «Предлагаю с получением сего предоставить марку достоинства 60 копеек для оплаты Вашего рапорта № 86»[60].
Рапорт Ральцевича о направлении марки
Здесь требуется пояснение. Обращение государственного служащего о намерении вступить в законный брак в Российской империи должно быть оплачено гербовым сбором, равно как и другие важные документы в жизни подданных. Принятый еще Петром I закон неукоснительно исполнялся вплоть до ноября 1917 г., исправно пополняя казну, как и множество других налоговых сборов. А гербовую марку разных номиналов можно было повсеместно купить в казначействах, земских управах и нотариатах.
Революция — революцией, а налоги заплати, чтобы спать спокойно!
Спустя неделю после создания семьи, а браки, как считали тогда, совершаются на небесах, ротмистр выслал его Высокоблагородию синюю 60-копеечную марку в отдельном конверте, чтобы хотя бы задним числом соблюсти законность. Затем «дорогая» марка в отдельном служебном конверте с сургучными печатями с помощью фельдъегерской почты курьерской скоростью направилась в столицу, чтобы оказаться приклеенной на первичном рапорте жандармского чина о женитьбе.