Из 109 уволенных сотрудников Тамбовской ЧК 88 человек (80,7 %) были мужчинами, 21 человек — женщинами.
Стаж работы в органах ЧК-ГПУ уволенных по аттестации сотрудников был незначительным. Лишь 5 человек (4,6 %) имели стаж работы в спецструктуре больше года (с 1920 г.). Подавляющее большинство переведённых на другую работу поступили в ЧК лишь в 1921 году (96,4 %), на волне борьбы с восстанием Антонова. Это свидетельствует о большой текучести чекистских кадров. Со временем, в 1950-е — 1960-е гг., многие бывшие сотрудники ЧК, не прошедшие аттестационных комиссий во время реформы ЧК в ГПУ, ностальгически гордились принадлежностью на «заре революции» к этой структуре, не имея при этом достаточных оснований.
В число пятерых сотрудников «со стажем» более 1 года работы в ЧК вошли:
Н. А. Живописцев — сотрудник поручений секретного отдела. Его отец — А. Н. Живописцев — возглавлял общую часть губЧК. Был уволен «с целью партийной шлифовки» и переведён на работу в РКСМ;
И. Р. Трошкин — помощник начальника общей части, член РКП(б) с ноября 1919 г., как «непригодный к работе ЧК», переведён на работу в парторганы;
М. П. Родионовский — уполномоченный по агентуре, уволен «как исключенный из партии во время чистки», переведён на работу в укомтруд;
А. Н. Драгункин — регистратор, как исключенный из партии и «заподозренный в контрреволюционном поступке», переведён в моботдел.
М. Ф. Ельчанинова — письмоводитель, беспартийная, «случайный элемент и не подходящая в работе», переведена в укомтруд.
Несомненный интерес представляет анализ удельного веса переведённых из Тамбовского ГПУ на другую работу. Он распределился следующим образом:
◄ руководящий состав — 3 чел. (2,7 %). В их число вошли секретарь партбюро (исключен по чистке из партии), народный судья (больной сифилисом), комендант (исключен по чистке из партии, «малопригодный»);
◄ оперативный состав — 76 чел. (69,7 %). В их числе: уполномоченный агентуры — 52 чел., помощник уполномоченного — 21 чел., сотрудник для поручений — 3 чел. Основной характеристикой выбраковки оперативного состава была «малопригодность»;
◄ технический состав — 24 чел. (22 %). В их число вошли: журналист (2 чел.), делопроизводители (2 чел.), машинистки (8 чел.), письмоводители (11 чел.), рассыльный (1 чел.);
◄ обслуживающий персонал — 6 чел. (5,5 %). В их числе: надзиратели, конюхи — по 2 чел., уборщица, сторож — по одному человеку.
Важнейшей характеристикой является причина, по которой был исключен сотрудник из органов ЧК-ГПУ. Весь набор причин распределяется следующим образом:
— «малопригодный в работе ЧК», «неподходящий для работы» — 77 чел. (70,6 %);
— исключенный из РКП(б), в т. ч. как «уголовник» — 7 чел.;
— «случайный элемент», в т. ч. как «балласт в работе ЧК» — 7 чел.;
— «чуждый» элемент, в т. ч. как «чуждый обывательский элемент», «дворянка», «мещанка» — 7 чел.;
— «шкурник», в т. ч. как «не хотящий работать», «самоснабженец», «заподозренный в антисоветском настроении» — 4 чел.;
— «сомнительный работник», «интриган», «карьерист и склочник» — 3 чел.;
— больные сифилисом — 2 чел.;
— заподозренный в антисоветской деятельности — 1 чел.;
— «не соответствующий званию чекиста» — 1 чел.;
— уволенный с целью «партийной шлифовки» — 1 чел.
Как видим, подавляющее большинство были уволены по профессиональной непригодности и низкой квалификации — 70,6 % (77 чел.).
Вторую по численности группу составили причины морально-этического и делового плана — 24 чел. (22 %). В эту группу мы отнесли всех исключенных из партии, а также по бытовым (самоснабженцы) и этическим (больные сифилисом) причинам.
Особую группу составили признаки классовой «чуждости» — 8 чел. (7,3 %). Под эти характеристики попали все «чуждые эелементы», как по происхождению, так и по «настроениям». По показаниям противостояния к советской власти и подозрению в контрреволюционной деятельности был уволен один сотрудник.
Куда же уходили люди, уволенные из провинциальных рядов ЧК — ГПУ? Этот вопрос является крайне важным для понимания механизмов развития советского общества. Можно прямо сказать, что практически никто из них формально не вышел из дверей Тамбовского губотдела ГПУ «вникуда» или «на улицу».
Основными местами трудоустройства бывших сотрудников стали уездные комитеты труда — 52 чел. (47,7 %). Другой универсальной структурой стали мобилизационные отделы — 27 чел. (24,8 %). Гораздо меньшее количество перешли на работу в хозяйственные органы — в губернский комитет (17 чел.) и в губернский военный комитет (1 чел.). По партийной линии пошли 6 человек — в парторганы (2 чел.) и в губком комсомола (4 чел.). Лишь один человек продолжил зарабатывать на жизнь «по месту прежней работы».