В одних работах авторы пытаются показать на основе анализа новых введенных оборот документов объективную картину проведения операции, в других — критикуют органы госбезопасности за создание «провокационной» организации и серьезно принижают ее результаты. К курьезам современной историографии можно отнести такой малоизвестный факт, что даже далекий от проблем исторической науки знаменитый так называемый «толстый» (или другими словами — научно-популярный) журнал «Наука и жизнь» тоже не удержался от публикации на своих страницах статьи про операцию «Трест»[256].
При этом практически все авторы в своих работах упускают тот факт, что первоначально операция «Трест» задумывалась как контрразведывательная.
После окончания Гражданской войны коренным образом изменилась политическая обстановка как внутри страны, так и за ее пределами. В начале 1920-х гг. значительно активизировалась разведывательно-подрывная работа капиталистических государств против Советской России. Помощник начальника ОО ВЧК Р. Пилляр отмечал в 1921 г., что «если раньше, во времена Гражданской войны, при наличии фронтов и красного террора разведывательная работа была чрезвычайно рискованной и опасной для агентов буржуазных государств, если раньше генеральным штабам этих государств налаживание шпионской сети в республике стоило громадных средств и усилий, то теперь им предоставлена возможность вести разведывательную работу почти без всякого риска, с минимальной затратой денежных средств, пользуясь своими дипломатическими, торговыми и другими представительствами»[257].
Плацдармом, с которого была развернута широкомасштабная разведывательная работа против Советской России, стали недавно образованные Прибалтийские государства.
Основным источником опасности для своего суверенитета после окончания Гражданской войны Прибалтийские страны считали Советскую Россию. И на это имелись все основания — Красная армия была сильнее, чем армии всех Прибалтийских государств вместе взятых, советские лидеры неоднократно заявляли о неотвратимости мировой революции и поддерживали коммунистическое движение в Латвии, Литве и Эстонии.
Поэтому одним из первых мероприятий правительств Прибалтийских республик явилось образование системы специальных служб, основным объектом деятельности которых была определена Советская Россия (а впоследствии — Советский Союз).
У. Черчиль, вспоминая об этом периоде, писал, что Прибалтийские государства «были самыми ярыми антибольшевистскими странами в Европе. Все они грубыми методами создавали общества и правительства, главным принципом которых была враждебность к коммунизму, к России…»[258].
Ведущие капиталистические государства того времени отводили Прибалтике роль «санитарного кордона» против возможного экспорта революционных идей в европейские страны и оказывали существенную помощь в деятельности их разведывательных и контрразведывательных органов.
Советское правительство понимало исключительную опасность разведывательно-подрывной деятельности иностранных спецслужб. Поэтому борьба со шпионажем, наряду с подавлением любых проявлений контрреволюции, была определена как приоритетное направление деятельности отечественных органов государственной безопасности.
Основными подразделениями органов государственной безопасности, занимавшимися контрразведывательной работой, являлись Особый и Контрразведывательный (КРО) отделы. Выполнение отдельных функций по противодействию иностранным разведкам было также возложено на Иностранный (ИНО) и Восточный отдел.
Ведущим подразделением, боровшимся с деятельностью прибалтийских спецслужб на территории страны, являлся КРО, а с прибалтийскими шпионами в армии и на флоте боролся Особый отдел. Было налажено четкое взаимодействие между ними. В частности, несмотря на то, что постоянная агентурная работа в частях Красной армии и флота проводилась силами особых отделов, их осведомительный аппарат должен был выполнять задания других отделов Секретно-оперативного управления, в основном — КРО.
В начале 1920-х гг. работа по борьбе со специальными службами Прибалтийских государств находилась в стадии становления. Это было связано с тем, что КРО и ОО в указанном направлении работали довольно пассивно, а для ИНО эта работа не являлась основной.
Поэтому, с учетом складывавшейся непростой политической обстановки, был разработан замысел проведения оперативной игры как с антисоветскими эмигрантскими организациями, так и с помогавшими им иностранными спецслужбами.
257