– Ты ни черта не понимаешь, Фиона, – сказала Джей и сжала челюсти.
– Ни черта не понимаю? Я прихожу в спальню сестры и застаю вас обеих в постели под пледом и ты мне ещё смеешь говорить, что я ни черта не понимаю?
Джей легонько встряхнула Фиону за плечи без малейших усилий, но голова Фионы закачалась, а шея захрустела. Пенни поняла, что Джей сейчас не способна рассуждать адекватно. Она вспомнила металлическую ножку стула, согнутую Джей пополам и решила вмешаться в женскую назревающую потасовку.
– Отпусти её, Фиона, – произнесла Пенни и, поднявшись с постели, кинулась в их сторону, чтобы успеть схватить любую из них за руку. – Прекратите, девочки! – отчаянно зашептала она. – Фиона, знаю, ты не поверишь мне, но она старается спасти меня.
– Спасти тебя, Пенни? Не думаю так. – Она накинулась на Джей: – Глянь на неё! Разве не видишь, что твоя глупая ложь вредит ей? Когда я застаю вас вдвоём, она становится вся белее мела.
– Ты ни черта не понимаешь, – бросила Джей Фионе в лицо.
В мозг Пенни въелась странная фраза, произнесённая Фионой.
– Ложь? Какая ложь? – спросила Пенни тихо, что девушки прекратили ругаться и уставились на неё.
Затем они наделали ошибок. Позднее Пенни поймёт, что, если бы тогда они контролировали себя, то много чего, что позже случилось, могло и не произойти. Но их чувства вылетели на волю.
– Пенни, мне жаль, – сказала Фиона, – не хотела говорить тебе…
– Замолчи! – злобно заорала Джей.
– Я должна сказать. Эта мерзавка просто обманывает тебя. Она призналась мне, что ей всего лишь жаль тебя. Она думает, что, если обманет, что любит тебя, тебе станет получше. Она – самовлюблённая стерва.
– Обманет? – переспросила Пенни и опустилась на постель.
В ушах зашумело, в груди вспыхнула ярость.
– Пенни, она сумасшедшая! – закричала Джей. – Послушай меня!
Но Пенни не слушала её. Она ощущала расстройство Фионы, которое было наиболее убедительным, нежели гнев Джей. Фиона честная, прямодушная, надёжная и никогда не врёт. Она и сейчас не врала. Выходит, врала Джей. В груди Пенни словно что-то взорвалось.
– Ты… – прошептала Пенни, ненавистно смотря на Джей, – ты…
У Пенни даже не нашлось подходящего оскорбления, которого бы была достойна Джей.
Пенни никогда не предавали, не унижали.
Девушка считала, что знает Джей хорошо. Она верила ей, как самой себе. Её обман был страшным.
– Значит, всё было обманом?
Голос внутри твердил успокоиться, подумать, не рубить с плеча. Джей говорила ей, что Пенни пока что не способна принимать самостоятельные решения и ошибаться никак нельзя. Но Пенни не прислушивалась к голосу внутри. Гнев гнал вперёд, затмевая разум и не давая подумать, имеются ли причины для ярости.
– Ты всего лишь жалела меня? – прошептала Пенни и гнев с горем, накопившийся в ней за полтора дня, неожиданно вырвался на поверхность.
Боль пронзила Пенни и в глазах её потемнело.
Имелось только единственное и страстное желание сделать больно Джей, так же сильно, как она ей.
Тяжело дыша, Джей заговорила быстро:
– Пенни! Потому то я и не хотела, чтобы Фиона знала…
– Неудивительно, Джей, – взъелась Пенни, – неудивительно, что ты мне так и не сказала, что любишь меня, – не обращая внимания на Фиону, она продолжила. – Я верила тебе, понимаешь? А что сделала ты? Помимо остального, ты даже ни разу не попыталась поцеловать меня. Не нуждаюсь я в твоей жалости.
– Что ещё за помимо остального? Что это означает? – взревела Фиона. – Я прибью тебя, Джей!
Она вырвалась из хватки Джей и набросилась на неё снова. Джей уклонилась и Фиона не сумела ухватить её волосы. Фиона опять бросилась на Джей и та извернулась и обхватила её сзади, обвив руками и удерживая.
В коридоре раздались торопливые шаги.
– Что тут такое?
Мистер Хилгард растерянно замер на пороге спальни. За его спиной маячила Климентина.
– Что такое? Что за вопли? – спросила мачеха, переводя глаза на трёх девушек.
Лицо её было без макияжа и выглядело измождённым.
– Ты сама подвергаешь Пенни опасности, – прошептала Джей Фионе на ухо, – смертельной опасности сейчас.
Она была разъярённой и выглядела дикой.
Страшной нечеловечески.
– Отпусти мою сестру! – заорала Пенни.
Глаза искрились от слёз.
– Господи, милая, – только и сумел произнести мистер Хилгард. Он бросился к дочери и обнял её. – Девочки, убирайтесь немедленно.
Дикий гнев испарился с лица Джей, она ослабила захват.