Фиона неторопливо обернулась и посмотрела на неё. Впервые за этот вечер в её взгляде Джей увидела не отвращение и ужас, а какое-то иное чувство.
Напоминает жалость, – угадала Джей.
Она издала глубокий вздох: спустя четырнадцать лет молчания она наконец-то рассказала это и кому же! Фионе Норт! Но теперь не было времени подумать над глупой ситуацией. Надо добиться то, чего надо.
– Если ты не уговоришь Пенни увидеться со мной, тогда советую тебе убедиться, что когда она умрёт, вскрытие делать не станут и бальзамирование тоже. Вряд ли тебе хочется, чтобы Пенни гуляла без внутренних органов. И запасись осиновым колом на случай, если не сумеешь её выносить.
Из взгляда Фионы исчезла жалость. Её рот вытянулся в тонкой и дрожащей линии.
– Мы не допустим её превращения в…ходячего мертвеца. Либо в вампиршу. Понимаю, тебе жаль твою Эмили, но от этого ничего не меняется.
– Мы говорим о жизни и смерти Пенни, решать ей.
Терпение Фионы кончилось. Она качнула головой.
– Не приближайся к моей сестре, – сказала она. – Это единственное, что я хочу. Поступишь, как я сказала, то отвяжусь от тебя, ежели нет…
– Тогда что?
– Тогда весь колледж узнает, кто ты такая. Я поставлю на уши всех полицейских и буду вопить про тебя всюду.
Джей почувствовала, что руки холодеют. Фиона не понимала, что сейчас она просто обязана её убить. Если смертный, узнавший тайну Ночного Мира, не может хранить этот секрет, то его необходимо убить. Тут нет сомнений и места иллюзии. Джей неожиданно почувствовала сильную утомлённость, мысли в её голове путались.
– Проваливай, Фиона, – произнесла она вяло. – И поживее. Хочешь реально защитить Пенни, тогда никому ничего не болтай, потому что они расследуют это дело и сообразят, что Пенни тоже в курсе Ночного Мира. Они прикончат её…когда допросят. Ничего хорошего, видишь ли.
– Они? Это твои родители?
– Ночные люди. Они обитают около нас, Фиона. Им может оказаться кто угодно, даже тот, кого ты знаешь. Кто угодно. Даже мэр. Лучше помалкивай.
Фиона посмотрела на неё, щурясь, потом развернулась и направилась к своему авто.
Никогда ещё Джей не чувствовала себя настолько опустошённой. Всё, что она задумала, обернулось против неё. Пенни грозила сейчас наибольшая опасность, нежели ранее. А Фиона Норт считала её злодейкой и уродкой. Фиона не знала единственного: Джей была с ней согласна.
***
Едя домой, Фиона вспомнила, что выронила пакет с томатным соком и законсервированную вишню, которые попросила Пенни. Минувшие два дня Пенни практически ничего не ела. Если хотела поесть, то просила что-то странное, именно красного цвета. Фиона осознала это, когда вторично стояла возле кассы магазина.
Она почувствовала боль в животе. Всё, что просила Пенни, имело красный оттенок и всегда полужидкое. Соображала ли Пенни, что с ней такое? Переступив порог комнаты сестры, она изучающе посмотрела на неё. Пенни теперь редко вставала, находясь в постели. Кожа её стала бледной и она выглядела спокойной.
Лишь глаза на её лице жили своей беспокойной и особой жизнью. Сияли дико. Отец и Климентина твердили о надобности нанять кого-либо присматривать за ней. Пенни омерзительно глядела на принесённые вкусности. Девушка глотнула томатного сока и сморщилась. Фиона наблюдала за ней.
– Не понравился томатный сок? – спросила Фиона и пододвинула стул, усевшись около кровати сестры.
Пенни сделала очередной глоток и поставила упаковку томатного сока на прикроватную тумбу около кровати.
– Не знаю… Я не голодна, – ответила Пенни и откинулась на подушку, – прости, что напрасно отправила тебя до магазина.
– Это пустяк.
Господи, Пенни выглядит такой больной, – подумала Фиона.