В спальне стало тихо. Джей накрыла руку Пенни своей. Лишь тогда та сообразила, что дрожит, будто в лихорадке. Фиона устремила на девушек внимательный взгляд. Её лицо осунулось, под глазами залегла чернота.
— Мы ведь близняшки. Когда ты стала старше меня? — спросила Фиона глухим тоном от волнения.
Джей вывела их из замешательства, обратившись к Фионе:
— Считаю следующую ночь идеально подходящей. Ты сможешь убедить родителей покинуть дом вечером?
Фиона задумалась.
— Если Пенни ощутит себя получше и я пообещаю побыть с ней, то наверное, родители покинут дом ненадолго.
— Скажешь, что им нужно чуточку развеяться. Лучше, чтобы их не было вблизи дома.
— А ты не можешь сделать так, чтобы они ничего не заметили, как с той медсестрой в клинике? — задала вопрос Пенни.
— Нет, я буду занята тобой, — вздохнула Джей, — да и помимо этого, есть люди, которые не поддаются гипнозу. Твоя сестра, к примеру. А если твой отец тоже не поддаётся внушению?
— Я уверена, что сумею убедить их пойти в ресторан, — сказала Фиона. Она немного задыхалась и пыталась это утаить. — А когда они уйдут…что потом?
Джей посмотрела на неё непроницаемо.
— Мы с Пенни закончим начатое. Затем я и ты отправимся смотреть телевизор.
— Смотреть телевизор, — повторила Фиона бессмысленно.
— Я должна быть тут, когда приедут доктора и СПБ*.
Фиона онемела от ужаса, услышав о СПБ. Пенни тоже сделалось жутко. Если бы в ней не было странной, сильной крови, текущей по её венам, успокаивающей её…
— Для чего?
Фиона требовала объяснений. Джей только покачала головой. Её лицо ничего не выражало.
— Так нужно, — ответила она, — позднее поймёшь. А сейчас доверься мне.
Пенни поняла, что пора закруглять этот разговор.
— Видимо, девчата, завтра вам придётся помириться, — заключила Пенни, — перед отцом и Климентиной. Или ваше присутствие тут будет казаться странным.
— Всё будет казаться слишком странным, — сказала Фиона и с трудом перевела дух. — Хорошо. Придёшь завтра после полудня и мы помиримся. Я уговорю родителей уйти и оставить нас с Пенни.
Джей кивнула.
— А сейчас я лучше пойду.
Она встала. Фиона отступила и пропустила её к двери, но Джей задержалась возле Пенни.
— С тобой всё будет нормально?
Пенни кивнула.
— Тогда увидимся завтра. — Она коснулась рукой её лица.
От её лёгкого касания пульс Пенни затрепетал и она ощутила уверенность, что с ней и вправду всё будет нормально. Миг девушки смотрели друг на друга, потом Джей отвернулась и вышла.
Уже завтра, — подумала Пенни. — Уже завтра я умру. В этом что-то имеется.
Не каждому выпадает шанс знать, когда умрёшь. Не все могут попрощаться с родственниками так, как может она. Не имеет значения, умирает ли она действительно. Пенни перестанет жить, она больше не будет посещать колледж и в своей кровати больше не будет спать. Вся смертная жизнь будет в прошлом: семья, город. Пенни вступит в новую и странную жизнь, про которую ничего не знает.
Ей остаётся только верить в любовь Джей и в себя саму. Она больше не покатается на велосипеде, не сьездиет в магазин за покупками. Она окинула взглядом комнату, мысленно прощаясь со всей её обстановкой: со шифоньером, письменным столом, со светлыми шторками, с пледом на кровати, с проигрывателем, с дисками… Стоп! Диски!
Мои CD! Как я буду без них? Я не должна бросать их, не должна, не должна!…
Она должна и бросит. Выбора нет. Перед тем, как выйти из спальни, она подумала о проигрывателе.
— Привет, пап, — дребезжащим тоном проговорила Пенни, зайдя в гостиную.
— Пенни, я не знал, что ты поднялась.
Она сильно обняла отца и внезапно почувствовала, что ей много чего будет не хватать в иной жизни: тёплый ковёр на полу гостиной, аромат шампуня отца, его объятий.
— Если голодна, на кухне Климентина что-то готовит. Как-то ты сегодня лучше выглядишь.
Отец смотрел на неё взволнованно и пытливо, что Пенни не сумела этого вынести. О еде она не могла думать, тошнило. Она присела на диван и обняла отца.
— Обними меня, пап.
Пенни внезапно осознала, что не сумеет распрощаться со всеми своими родственниками. Не могла она за день отречься от тесных связей, которые удерживали её тут.
Она знала, что сегодня последний день её жизни и прожить его нужно обычно, как всегда.
— Помни, что я люблю тебя, — шепнула Пенни отцу и сморгнула слёзы.