Из всех предстоящих дел это оказалось самое легкое, и Адам решил взять его на себя. Ли кормила собак у заднего крыльца, когда он вышел с сообщением, что ужин будет скоро готов.
— И что же у нас в меню?
— Пицца.
Она возмутилась:
— Это чистой воды жульничество! Я-то думала, что ты сейчас хлопочешь возле горячей плиты.
— Нам доставят пиццу на дом.
— Обычно в наши края отказываются ехать. Дорога занимает около часа.
Адам подошел к ней сзади и обнял за плечи.
— А этого часа нам как раз хватит, — он скользнул руками по ее животу, — чтобы принять душ.
Стоя под горячим душем, они с наслаждением терли друг друга мочалкой. Затем набрали полную ванну и начали плескаться, безумно хохоча от удовольствия.
Наконец вода остыла, и они покинули ванную. Адам без стука вошел в спальню Ли. Он вытер ей волосы, затем набросил полотенце на голову и, опрокинув на заплескавшийся под ними матрас, начал щекотать ее. Ли со смехом отбивалась. Все вокруг них булькало и ходило волнами, а они хохотали и боролись, так что и не заметили, как свалились с дьявольского матраса на пол.
— Я выиграл! — заявил Адам, возбужденно блестя глазами. — Теперь нам надо решить, какая награда ждет победителя!
— И у тебя хватает наглости требовать награды за то, что напал на меня в моей собственной комнате?
— Хорошо, я пойду на уступку. Можешь в ответ напасть на меня в моей комнате. Если честно, мне эта идея с каждой минутой нравится все больше. Предупреждаю сразу: победителю достается все!
В этот момент позвонили в дверь.
— Прибыл наш ужин, — пробормотала Ли, но Адам не сдвинулся с места, продолжая смотреть в ее темные, полные нежности глаза. — Лучше будет, если заказ приму я. А ты постараешься за это время прийти в себя.
— Ты невыносима, — буркнул он, когда она спихнула его с себя. — До смерти рада удрать.
— Где твой кошелек? Твоя идея купить ужин — вот и плати.
— Возьми у меня на столе.
Когда Ли выходила из комнаты, волосы у нее были в беспорядке, халат измялся, губы припухли от поцелуев, но она даже не заметила этого.
Он встал и подошел к окну. Отсюда весь задний двор просматривался как на ладони. Вдруг ему показалось, что кто-то чиркнул спичкой за деревьями. Он пристально всмотрелся, но больше ничего не заметил. Небо было усыпано звездами. Еще одна чудесная ночь. Он очень надеялся, что остаток этой ночи Ли проведет с ним. А ведь он собирался затронуть весьма щекотливый вопрос, который мог привести и к ссоре. Как она отнесется к нему после этого? Останется милой или холодно отвернется? Ли должна понять его. А если нет, то им никогда не быть вместе. Она не сможет уважать его, а это — самое главное в их отношениях. И лучше уж все знать, прежде чем с головой увязнуть в своих чувствах.
И тут до него дошло, что он уже увяз так, что глубже некуда, и сознание этого гранитной глыбой навалилось на его плечи, когда он начал спускаться по лестнице.
Глава 10
— Что ты будешь пить? — спросила Ли у появившегося в кухне Адама. Она уже сервировала стол и как раз вытаскивала пиццу из коробки. — О, ты заказал мою любимую!
Адам сел и молча смотрел, как она выкладывала на его тарелку кусок горячей пиццы. Он уставился на этот кусок, лихорадочно соображая, с чего начать.
— В чем дело? — спросила наконец Ли.
Он набрал в легкие побольше воздуха.
— Я не голоден.
— Странно. Час назад ты утверждал, что умираешь от голода.
— Нам нужно поговорить. Я… хотел рассказать тебе все это еще в полдень, но тут мы… слегка отвлеклись. Мне дьявольски трудно сосредоточиться, когда ты рядом.
Поняв, что разговор будет серьезным, Ли отложила в сторону вилку и приготовилась слушать.
— Это о том, что тогда произошло в Баррингтоне.
Ли неловко заерзала на стуле и опустила глаза.
— Я прошу прощения за то, что так упрямо настаиваю на своем, Адам, но ты должен понять, что все это непременно отразится на репута…
— Знаю, знаю. Но если честно, то сейчас меня гораздо больше волнует, как это отразится на наших отношениях. Мне кажется, что Вербена гораздо охотнее простит мне мой маленький обман, чем ты. А я хочу добиться именно твоего понимания.
— Можешь начинать, — хриплым от волнения голосом сказала Ли.
— Я попал в Барринтон потому, что у меня были лучшие баллы в Корнелле. И я не бездельничал, а много занимался, хотя и испортил отношения со многими профессорами на факультете. Баррингтонский университет считается престижным заведением, но его преподаватели — закоснелые и абсолютно лишенные воображения люди. Я знаю, что мы с тобой расходимся во мнениях о том, как следует писать исторические книги. Но я верю в правильность своего подхода.