Опустись князь на колени, предлагая ей себя и все свое состояние, Одель отказала бы ему без малейшего колебания. Как бы ни любила она мужчину, а она не раз говорила себе, что любит князя Ивана сильнее, чем кого-либо до него, ее положение в обществе значило для нее несравненно больше.
Эдвард был не только во многих отношениях добрым и великодушным мужем, но пользовался расположением принца Уэльского и считался своим среди других членов жокей и Уайта-клуба. Уйти от него значило отказаться от всего, что составляло ее жизнь. Никто, даже Иван, не в силах был компенсировать этого.
– Итак, сейчас, когда я, по вашему собственному выражению, Одель, стал свободен, – между тем говорил князь, – я пришел к определенному решению, в осуществлении которого и прошу вас помочь мне.
– И в чем же заключается ваше решение.
– Я хочу снова жениться!
Значит, он действительно думает о женитьбе! Леди Одель замерла, пытаясь определить для себя, как отказать ему, в то же время не потеряв его.
– Как вы хорошо знаете, – продолжал князь, – у меня нет детей. Моя жена была беременна, когда произошел тот несчастный случай, в результате которого она потеряла рассудок. – На мгновение его голос стал суровым. – Мне нужен наследник, может быть, несколько сыновей и дочерей, которым я мог бы передать свое состояние и которые привнесли бы новый интерес в мою жизнь.
Леди Одель сидела молча, не зная, Какого ответа он от нее ждет.
– Я тщательно все обдумал, – продолжал князь, – и понял, что среди обширного круга моих знакомых очень мало женщин подходящего возраста.
– Какого именно? – спросила леди Одель изменившимся голосом.
– Этот вопрос я тоже тщательно взвесил, – ответил князь. Я хочу, чтобы мать моих детей была чиста и невинна, чтобы это от меня она научилась любить.
Леди Одель с изумлением посмотрела на него. Не ослышалась ли она? И это говорит мужчина, который по всей Европе славится своими любовными приключениями? Она подумала о сотнях красавиц, которые бросили ему под ноги свои сердца, и язвительно произнесла:
– В этом случае ваша жена должна быть очень молода.
– Вот именно! – согласился князь.
– Молодая девушка на пороге женственности?
– Да, это я и имел в виду.
– Вы уже сделали предложение кому-нибудь? – спросила леди Одель.
Несмотря на все ее старания оставаться холодной и спокойной, она не могла удержаться от нотки негодования в голосе и от резкого взгляда выразительных, прекрасных глазах.
– В этом-то все и дело, – покачал головой князь. – Я точно знаю, чего хочу, но, как вы сами прекрасно представляете себе, Одель, в своем кругу я не встречаю молодых девушек. Им нет места в мире, заполненном такими изощренными красавицами, как вы.
Леди Одель чуть ли не вздохнула от облегчения.
Она начала понимать, почему он обратился к ней за помощью.
– Вы хотите жениться на англичанке?
– Как вам известно, я нахожу англичанок очень привлекательными, – сказал он, бросив на нее выразительный, почти интимный взгляд. – Мне нравится, как они хорошо воспитаны, как умеют держать себя в руках в отличие от женщин других национальностей.
– Вы и сам наполовину англичанин.
Леди Одель знала, как гордится князь своей английской кровью. Подобно своему отцу, он полностью отгородился от всего русского.
Покойный князь Катиновский поссорился с царем и уехал из Петербурга в Европу, чтобы уже никогда не возвращаться на родину. Он женился на дочери графа Ворминстера и воспитал своего единственного сына, князя Ивана, в истинно английском духе.
Князь Иван обучался в Итоне и Оксфорде. Только после этого русская кровь и огромное состояние вовлекли его в погоню за удовольствиями, и весь мир стал говорить об Иване Катиновском как о персонаже из "Тысячи и одной ночи". Вечера, которые он устраивал в Париже, его экстравагантные похождения в Италии, его скакуны в Англии – все это составило легенду о сказочном принце. Немаловажную роль в ней занимали и женщины, которых он любил. Они повсюду преследовали его, и, стоило только его черным глазам посмотреть в их сторону, как из любви к нему они готовы были безрассудно жертвовать своей репутацией.
– Да, наверное, англичанка подойдет вам лучше всего, – согласилась леди Одель, однако в ее голосе прозвучало сомнение.
Сможет ли английская девушка сладить с противоречивыми и странными чертами характера князя, если даже она сама подчас была не в состоянии понять его? Сама леди Одель, хотя и верила, что в данный момент он страстно любит ее, не смогла бы поклясться, что знает его. Столько в нем оставалось для нее тайной, такие неизведанные глубины она предчувствовала в его характере, что терялась при одной мысли о них.
– Может быть, Иван, вам больше подойдет девушка другой национальности, – вслух произнесла она и тут же поняла, что сказала глупость. Какое значение имело то, будет ли его жена понимать его, если она была нужна ему только ради детей? Она не удивилась, когда в ответ на ее замечание князь произнес:
– Я знаю, чего хочу, Одель. Я хочу, чтобы вы нашли для меня девушку, знатную, разумеется, которая даст мне детей и заполнит ту часть моей жизни, которая все эти годы была пуста.
– Только не говорите мне, что вы что-то упустили, Иван! – с легкой улыбкой ответила леди Одель. – Мне всегда казалось, что вы в совершенстве овладели искусством жить.
– Только по возможности, – заметил князь, – Я всегда помнил, что у меня есть жена, с которой я жил всего лишь шесть месяцев после свадьбы.
В дальнейших объяснениях не было нужды. Даже ограниченное воображение леди Одель нарисовало картину несчастного сумасшедшего создания, которое носило его имя и скрывалось в Венгрии, пока он в одиночестве колесил по свету. С неожиданной для нее чуткостью она вдруг поняла, что без жены и семьи ни один из множества принадлежавших ему дворцов, замков и палаццо не мог стать для него настоящим домом.
– Конечно, я помогу вам, Иван, – ответила она совсем другим тоном. – Опишите, чего именно вы хотите, и я сделаю для вас все, что только возможно.
Ей вдруг пришло в голову, что таким образом она сможет удержать его возле себя. В светском обществе в изобилии были представлены покорные и добродетельные жены, которые сидели по домам, пока их мужья странствовали по свету. Реши Иван жениться на женщине ее собственного типа, леди Одель не смогла бы удержаться от ревности, опасаясь, что потеряет его любовь. Но молодая девушка, которой отводилась лишь роль матери его детей, не больше будет влиять на их интимные отношения, чем Эдвард, которого интересовало только внешнее соблюдение приличий.
– Кажется, я понимаю вас, – произнесла она. – Вам нужна девушка молоденькая, хорошо воспитанная и, наверное, хорошенькая.
Князь улыбнулся, и в одно мгновение на его лице не осталось и следа былой серьезности.
– Да, за завтраком мне хотелось бы видеть что-нибудь приятное. Пусть она будет хорошенькой. Правда, было бы неразумно надеяться, что она сможет сравниться в красоте с вами.
– Ну что ж, – сказала леди Одель, – я присмотрюсь к девушкам, которых в этом году в первый раз будут вывозить в свет. Думаю, я найду… – Она вдруг радостно вскрикнула: – Ну разумеется! Я знаю именно ту девушку, которая вам нужна! Не понимаю, почему я с самого начала о ней не подумала.
– И кто же она? – спросил князь.
– Моя племянница, Шарлотта Стор.
До своего замужества фамилия леди Одель была Стор. Сейчас ее брат являлся графом Сторингтонским. Трудно было оспаривать знатность этого семейства, которое играло важную роль уже при дворе Генриха VIII. Члены семьи служили в армии и во флоте, где получали награды за храбрость, сидели в палате лордов, определяя политику государства, и неизменно входили в свиту царствующих короля или королевы. Графиня Сторингтонская являлась наследственной фрейлиной королевы, а граф всегда занимал важный пост при королевском дворе.