Оружие лжи
«Вот и славно — кивнýл жрец собрату —
Но с умом мы должны это сделать,
Чтоб не стал слишком план очевидным.
Не забудем волхвов с чутким взором,
Наши замыслы видеть способным.
Чтоб войною пошёл брат на брата,
Дòлжны искренни быть их мотивы.
Они верить должны, что воюют
За святую идею, за правду,
За мечту и за предначерта̀нье,
Что их миссия — прямо от бога —
Вести к счàстью другие народы,
К процветанью и общему благу.
Мы им вложим в податливый разум
И идею, и правду, и веру,
Что погибнуть за это — достойно,
И что жертва стократно воздастся.
Как надёжнее это исполнить?»
Первый жрец погрузился в раздумье,
А второй, чуть помедлив, ответил:
«Я за ними давно наблюдаю.
Аркты слишком открыты душою.
Сколь тверды они духом пред смертью,
Столь доверчивы и беззащитны
Перед мягким, настойчивым словом
С каплей лжи, ими неразличимой,
Если слово то будет о чести,
О всеобщем, благом, добром деле.
Семя лжи прорастёт в своё время,
Даст ростки, расцветёт буйным цветом
И взрастится «святая идея»
Истребления зла на земле.
А уж злом объявить что угодно,
Можно гранями тонко играя.
И во имя священной идеи
В заблужденьи пойдет брат на брата
И в наитии сын на отца.»
«Да — кивнул первый жрец соглашаясь, —
Мастерство овладения словом
С незаметным подлогом всей сути
Низвергать может даже законы,
Демиургами[37] данные миру.
Я уже прозреваю в грядущем
Тени новых зловещих событий.
Будут войны за правое дело,
За священное Слово Господне.
Будут битвы опять за планету —
Всё вернется и вновь Атлантида
На войну с Арианою встанет,
Сколько б вниз не ушло континентов.
Океаном все тайны покроет.»
Два жреца погрузились в молчанье,
Начертая умом судьбы мира
И рождённых их волей народов,
Сотворя временные потоки,
Что их замыслы в жизнь претворили б.
Обозрев сотворенное мыслью,
Порождённое сговором с тьмою,
Первый жрец улыбнулся лукаво:
«Силой слова вершится творенье —
Силой слова рождён целый космос.
Впрочем, сила у слова безлична —
Слово служит как свету, так мраку.
Пришло время явить нам искусство
Силы слова и в деле растленья —
Становленье иллюзии Явью.
Надлежит нам явить превращенье
Сколь циничное, столь роковое —
Обратить в непреложную правду
Откровенно твердимую ложь.
Пусть начнётся война, но другая.
Вместо страшных по силе орудий —
Только слово, «правдивое» слово,
Ложь в обертке незыблемой правды,
Ложь о жизни, о вере, о прошлом,
Ложь о зле, о добре, о победах,
Что ушедшие мудрые предки
Одержали над силами темных.
Эта ложь проникать будет в души
Всех потомков, рожденных от арктов,
Разрушать своим ядом сознанье,
Заменяя в нем ценности Света
На сокровища тёмного Сэта[38].
Вместо прежней возвышенной цели
Будут жаждать они вожделенья.
Вместо жизни по высшим законам
Беззаконие и самосуд
Воцарятся в могучем народе.
И тогда подорвем силы Рода
Мы, прервав у них связь поколений.
Завоюем сердца их и души
Изнутри без войны и сражений.»
Сокрытие знаний
«Хорошо — жрец второй согласился —
Мудрость служит себе же забвенью.
Но страховка нужна в дерзком плане.
Чтоб не дать им собрать воедино
Все детали великой подмены,
Надо вычистить прежнюю память,
Зачеркнуть предысторию рода.
Подготовим сказанья и мифы,
Как про чýждые вечно народы
От исхóдно корней чужеродных.
Подготовить легенду не сложно:
Поменяем названья народов,
Их земель и важнейших событий.
Изготовим им свитки и книги
В камне, в древе, бумаге, металле,
Заменив ими Хроники Геи.
Будем чаще менять исчисленье,
Чтоб забылись важнейшие даты.
Числобог[39] должен быть уничтожен,
А с ним вместе — наука о числах.
Пусть исчезнут опасные знанья
О бесчисленных сферах вселенной,
О законах подобья меж ними,
О царящих в них силах и духах,
О значеньи души человека,
О могуществе мысли и слова,
О периодах света и ночи
И о сроках грядущих свершений.»
«Думал я, как лишить арктов знаний —
Первый жрец мысль продолжил собрата —
Разделить нужно Прави законы
На две части — науку и веру,
Не согласные между собою.
Вера будет слепой без науки,
А наука — формальной без веры.
Что одна без другой может сделать,
Если их натравить друг на друга?
Вера станет пустым ритуалом,
А наука — сведённой к канонам.»
«Мало этого — жрец второй молвил —
Есть носители древних традиций.
Хранят во̀лхвы законы и знанья
И сменить не дадут их без боя.
Волхвов нáдобно ввергнуть в гоненья,
Надо их отдалить от народа.
Архаичны у них, мол, каноны,
Устарелые стереотипы,
Губят свежие веянья мысли,
Тянут вниз, к предрассудкам сознанье.
Им взамен создадим людям культы —
Вместо чтенья превысших законов
Поклоняются пусть воплощеньям
Своих тайных страстей и желаний.
Создать нáдобный образ несложно —
Больше мистики с жертвенной кровью.
Пусть же вместо творцов, любых богу,
Превратятся они в попрошаек,
Бьют поклоны в извечных молитвах,
И возникнет религия культов —
Культов лунных, жестоких, кровавых.
Если культы стравить меж собою,
Крови более будет, чем в битвах.
Мы запустим «священные» войны —
Святость цели ведёт к бóльшей жертве.»
Первый жрец промолчал, потом молвил:
«Чтоб лишить их водительства Рода[40],
Упростим для них ткань мирозданья
И закроем все сферы творенья,
Кроме чувственных глазу и телу.
А Творца нашим «богом» подменим.
Пусть же вместо единого знанья
Им достанется жалкая капля
Знаний предков об этой вселенной.
Сконцентрировать надо вниманье
На одной стороне бытия их —
Жизнь и смерть — просто миг мимолётный,
А потом — муки или блаженство
Навсегда. Всё понятно и просто.
Умалить до крупицы сознанье,
Чтобы скрыть их реальную сущность.»
вернуться
38
Сэт — древнеегипетский бог смерти, хаоса и войны, убивший Осириса, который олицетворяет силы света и жизни.