Но когда руководство флота было готово заключить выгодный контракт, «шейхи» исчезли так же неожиданно, как и появились неделю назад.
Возможно, кто-либо в Мурманске и до сих пор печалится по поводу того несостоявшегося фантастического контракта. К счастью, в роли «шейхов» выступали оперативники «Вымпела», а не террористы.
Вот такие учения. Они тоже вошли в историю спецподразделе-ния. как образец высокого боевого и оперативного искусства.
Казалось бы, все налаживалось в «Вымпеле». Подразделение нашло свою нишу в системе безопасности страны. Учения на атомной станции в Удомле, в «ядерной столице» «Арзамас-16», в Мурманске на базе ледокольного флота показали, сколь необходимо стране спецподразделение, профессионально работающее на объектах атомного комплекса.
Однако жизнь готовила еще одно испытание «Вымпелу». Наступил октябрь 1994 года.
… Генерал Дмитрий Герасимов еще и еще раз возвращался к тем дням. В гулких коридорах штаба стихли шаги сотрудников, густая темень опустилась за окнами кабинета.
Его никто не беспокоил. Молчали телефоны. Впервые за много лет он почувствовал себя словно в безвоздушном пространстве, где-то между небом и землей. Там, позади, были сумасшедшие сутки, в которые уместился хриплый голос президента, отдающего безумный приказ, щеголеватые, лощеные мужики, предлагавшие ему ловить Руцкого по подземельям, Барсуков, обзывавший его ребят трусами, ГАЗ-66, шедший на таран «Волги», его онемевший палец на спусковом крючке гранатомета… Все смешалось, словно в каком-то фантастическом калейдоскопе.
Но теперь все это было позади. А впереди?.. Генерал взглянул на чистый лист бумаги, посередине которого стояло слово «Рапорт». «Что ж, — грустно подумал он, — видно, время пришло». И продолжил писать: «Прошу Вас уволить меня в запас»…
Рапорт, как и положено, ушел по команде. Потянулись дни ожидания. А в «Вымпеле» происходили события, от которых у их командира болело сердце.
Вот как о тех днях вспоминает сам Герасимов: «Я был в неведении, какое решение примут по моему рапорту. Но ясно одно: “Вымпел” теперь уже не в ФСБ, а в милиции. Начал передавать дела.
Приехал генерал Остапкин, начальник управления кадров МВД. Хороший мужик. Я ему говорю: “Придет еще время собирать людей, ты повнимательнее будь к ним”.
Да только о чем говорить, через три дня в “Вымпеле” была своеобразная биржа труда. Море машин, крутых иномарок, коммерсанты. Кому же не нужны профессионалы.
Командиром, теперь уже “Веги” назначили начальника отдела из “Вымпела” Валерия Круглова. Ему достался нелегкий хлеб. Сотрудники разошлись, для охраны объекта пришлось набирать гражданских людей. Остались в основном те, кто жил в Балашихе, кому к работе ближе. Вообще из 700 бойцов и командиров в “Вегу” перешли 117 человек. Те, что покинули подразделение, оказались в управлении экономической контрразведки, кто-то зацепился в других службах ФСБ. Вскоре от того могучего “Вымпела” мало что осталось.
Меня вызвал к себе генерал Николай Михайлович Голушко и предложил должность заместителя начальника академии ФСБ. Я согласился».
Возможно, он так бы и работал в академии, передавал опыт молодежи, но, видать, не судьба. Приехал в академию вновь назначенный руководитель ФСБ Сергей Степашин, разговорились они с Герасимовым. А у Дмитрия Михайловича душа болит за спецназ. И вправду, «Альфу» забрали в Управление охраны, «Вымпел», — в смысле «Вегу», в МВД, а федеральная служба безопасности осталась несолоно хлебавши — без спецподразделения.
Степашин поддержал Герасимова: пиши докладную. Написал, а вскоре и Указ Президента вышел. В первом пункте: создать в системе ФСБ управление специальных операций (УСО) численностью 1200 человек.
Пункт второй: «Назначить заместителя начальника академии ФСБ генерал-майора Герасимова Д.М. начальником Управления специальных операций». И точка.
Потом при встрече Герасимов сказал Степашину: мол, я просто предложения дал, какое-то неожиданное назначение получилось.
— А у нас больше нет никого, — ответил Степашин. — Так что командуй.
Легко сказать — командуй. Начинать ведь надо было с нуля, по сути, на пустом месте.
Первая проблема — где квартировать подразделению? Вернуть объект в Балашихе не удалось.
Герасимов сам, лично, объехал Москву, облазал Подмосковье: нет подходящего места. Тут выручил коллега из соседнего подразделения. У них строение уже три года без финансирования стояло. Решили поделить его, пошли к Степашину, тот идею поддержал, деньги нашлись.