Жизнь входила в спокойное, размеренное русло. Однако все изменилось в одночасье, 22 июня 1941 года. Младший командир Мажоров находился в этот день в увольнении, дома. Пообщавшись с родными, он включил свой любимый радиоприемник. Полазил по волнам, настроился на Берлин.
«В дневные часы, — вспоминает Юрий Николаевич, — слышимость была отличная, громкая чистая без помех. Я обратил внимание на то, что немцы передавали бравурные марши, прерываемые краткими сообщениями. В школе немецкий язык мы учили плохо и устную речь почти не воспринимали. Поэтому поначалу я не обратил внимания на то, что вещал диктор. Но потом вслушался, попытался перевести… Немцы говорили о вероломстве русских, несоблюдении договоров, о том, что фюрер дал приказ перейти границу и начать войну.
Сначала я растерялся, сказал родителям, якобы немцы говорят о войне с Россией.
Мы с отцом быстро настроились на Москву. Но московское радио вело обычные передачи. И только в 15 часов по ташкентскому времени было передано важное правительственное сообщение. Выступил Молотов, сказал, что Германия вероломно, без объявления войны напала на нашу страну, бомбардировке подверглись города Киев, Минск и наши войска дают отпор фашистским агрессорам.
Мы сидели, как оглушенные. Потом отец сказал: началась война и солдату надо быть в части.
Я быстро собрался, распрощался с родными и поехал. Мы расставались с надеждой на скорую победу. Боже мой, как наивны мы были!
В части состоялся митинг. На нем выступили начальник пункта Иванин, замполит Кошелев. Они с уверенностью говорили, что дни фашизма сочтены, и мир скоро станет свидетелем нашей победы.
Ночью, после отбоя солдаты долго не спали, обсуждали произошедшее. Многие сожалели, что война скоро закончится, и фашистов разгромят без них. Некоторые утром решили написать рапорта с просьбой направить их на фронт».
Однако прошло несколько дней, и стали поступать острожные сообщения об отступлении наших войск. Как же так? Красная армия — самая сильная и могучая — и вдруг отступает. Эти вопросы неотступно преследовали Юрия Мажорова.
Впрочем, и не его одного.
3 июля по радио выступил Сталин. И вот теперь стало ясно, насколько плохо обстоят наши дела.
Однако в разведпункте, в котором проходил службу Мажоров, все было по-прежнему. Они слушали Сингапур и в тетради заносили шифрованные радиограммы. Казалось, в первые месяцы отступления о них попросту забыли.
Вспомнили в середине августа. Поступила команда: подготовиться к передислокации. На пункте свернули технику и прибыли в дивизион на Саперную улицу. Оттуда — погрузка в эшелон. Но он двинулся не на фронт, а в обратную сторону — на юго-запад в город Ашхабад. Не доезжая километров тридцать до города, дивизион остановился в ущелье Фирюза. Сюда стали прибывать радиопункты из других мест.
Вскоре объявили: 490-му дивизиону предстоит выдвинуться на территорию Ирана. Там фашисты активизировали свою разведдея-тельность против нашей страны. Так и случилось. Однако в Иран ушли не все подразделения.
Тем временем сводки с фронтов становились все тревожнее. Наши войска оставили Минск, пал Смоленск. Немцы рвались к Москве. Наконец на излете сентября дивизион погрузился в эшелон. Теперь всем было ясно — они едут на фронт. На третьи сутки пути начало холодать. А одеты радиоразведчики были совсем не по-зимнему: пилотки, хлопчатобумажные гимнастерки и галифе, ботинки, обмотки, шинель да плащ-накидка. Вот, собственно, и все.
Стоял уже октябрь, и, едва эшелон выехал за пределы Казахстана, пошли затяжные, холодные дожди. В Ульяновске выпал снег, температура опустилась ниже нуля.
Правда, в такой погоде был свой плюс. Дивизион избежал бомбежек.
9 октября 1941 года, миновав город Ковров, радиоразведчики разгрузились. Уже крепко морозило. Стали разводить костры. Но как только небо прояснилось, послышался рокот немецких самолетов и на стоянку дивизиона было сброшено несколько бомб. К счастью, никто не пострадал.
Вскоре удалось отыскать землянки, выкопанные солдатами какой-то части, размещавшейся здесь ранее. Устроившись, начали боевую работу. В одной землянке развернули радиоприемники, в другой — оперативный отдел. Две группы с радиопелегаторами были высланы по флангам вперед километров на сто.
Один из таких радиопунктов развернулся под городом Муромом. Сразу же следовало установить связь с этими радиопунктами. Но связи не было. Причина оказалась достаточно проста: наши рации работали только на коротких волнах до 75 метров. А на этих волнах прямая связь возможна только на небольшие расстояния, так как волны быстро затухают, поглощенные наземными объектами.