- Тебе нужно кое-что сделать.
Алекс ощетинилась.
- Ничего я не буду для вас делать! - гневно воскликнула она, но застыла, когда мужчина грубо схватил её за руку и угрожающе произнес:
- Посмотрим!
Похолодев, Алекс поняла, что похититель настроен более чем решительно. Боже, в какую передрягу она попала? И это она, которая ничего безобиднее пересадки цветов не сделала? Что с ней теперь будет?
Её отсутствие не будет волновать родных ещё двадцать минут, которые они так щедро выделили ей, чтобы закончить все дела. А потом станет поздно. Дождём смоет все следы, и её никогда не найдут. Алекс сжалась, борясь с отчаянием, которое могло в любой момент охватить её. И тогда она точно пропадёт, потому что не сможет рассуждать здраво и придумать, как убежать.
Экипаж внезапно остановился. Дверца с грохотом распахнулась. Её выволокли наружу и куда-то повели, грубо хватая за локоть. Дождь постепенно усиливался, ветер стал сильнее, и чуть было не сорвал с её головы ненавистный мешок. Алекс с горечью подумала, что не успела прикрыть тюльпаны. А ещё не успела позаботиться о бедном спатифиллуме, который погибнет без неё. Этих мыслей было достаточно, чтобы захотелось заплакать.
Её втолкнули в дом. Снова раздался хлопок двери, а позади легким шумом удалялся их экипаж. Ах, значит, экипаж был наёмный. Она убежит отсюда и без экипажа…
С головы сорвали мешок так же неожиданно, как и надели. Да так сильно, что чуть было не сорвали с неё очки. Удержав их на переносице, Алекс поправила очки и наконец, взглянула на человека, который похитил её.
Перед ней стоял похожий на Голиафа, невероятно высокий, могучий и огромный как медведь мужчина. Неудивительно, что ему с такой легкостью удалось справиться с ней. У него были чёрные взлохмаченные волосы, чёрные глаза, пристально взирающие на неё, и необычайно приятные для похитителя черты лица. И он весь с ног до головы был одет во все чёрное.
На миг вид этого великана так сильно испугал её, что Алекс невольно попятилась. Ему бы ничего не стоило переломать ей шею и даже бровью не повести. Он был огромен. И настроен весьма решительно. Но вот глаза, они смотрели на неё так мягко, почти ласково, что Алекс растерялась.
- Ч-что вы хотите от меня? - дрожащим голосом спросила она, прижав руку к горлу.
Но гигант не ответил. Вместо этого он взял её за руку и повёл по слабоосвещенной небольшой гостиной, со вкусом обставленной мебелью, и подвёл к запертой двери. Алекс шла за ним, не проронив ни слова. Ей вдруг стало любопытно, куда её привели и зачем. Гигант открыл дверь и шагнул внутрь. Алекс последовала за ним, но внезапно остановилась.
В комнате было невероятно душно. Справа в углу ярко пылал камин. Повсюду горели свечи во всевозможных канделябрах. Окна были плотно задернуты тяжёлыми парчовыми шторами, отрезая комнату от остального мира. Поэтому Алекс не могла понять, где находится.
Гигант направился, туда, где левее у стены стояла высокая кровать с балдахином. И там кто-то лежал! Алекс двинулась в ту же сторону и едва приблизилась к кровати, как услышала болезненный стон. Она замерла на месте. А потом и вовсе обомлела, уставившись на до боли знакомого мужчину, лежащего в кровати на правом боку.
Это было он!
Мужчина из её снов. Из её прошлого. Который поцеловал её ровно год назад и исчез! Из-за него она начинала сходить с ума. Из-за него она сегодня плакала.
Алекс всё смотрела на него, на его голую, ничем не прикрытую, блестящую от пота грудь, не веря собственным глазам. Его левый бок был прикрыт куском грязного полотенца, пропитавшегося алой кровью, от одного вида которой Алекс чуть не стало дурно. И едва она пришла в себя от потрясения, видя человека, который терзал её вот уже целый год, как услышала ещё одно невероятное заявление:
- Он тяжело ранен. Он умирает. Ему нужна ваша помощь. Я привёл вас сюда, чтобы вы его вылечили.
Глава 2
Едва дыша, Алекс медленно повернулась к гиганту, с трудом веря в реальность происходящего. Возможно ли такое, чтобы это было правдой? Может, выйдя из оранжереи, она была поражена внезапным и очень сильным разрядом молнии, и теперь, лежа в саду и уткнувшись лицом в грязь, просто бредила?
Но вонь нашатыря и лауданума, доносившаяся из незакупоренного стоящего на прикроватной тумбочке пузырька, невыносимая жара и глухие стоны больного говорили о том, что это определённо не сон. И не разыгравшееся больное воображение. Сознание медленно стало воспринимать то, что перед ней действительно находится человек из её прошлого. Он здесь, в этой самой комнате. В Нью-Ромней. В её жизни!