- Алекс, - заговорил Габби, взглянув на поникшую сестру, которая едва притронулась к еде, - сегодня я показал Энтони наш сад, и знаешь, что он сказал?
Резко вскинув голову, Алекс посмотрела на брата, изумившись тому, что тот уже зовёт их гостя по имени! Боже, она пыталась сделать всё возможное, чтобы не замечать его присутствие, не чувствовать его так остро, не смотреть на него и не заговорить с ним! Но каждая отсчитанная минута постепенно рушила её барьеры, обнажая нервы, странным образом оставляя позади горечь. Особенно потому, что её сердце умирало от любви и желания к нему.
- Ч-что? - наконец проговорила она дрожащим голосом.
Габби улыбнулся ей загадочной, но тёплой улыбкой.
- Как и в тот момент, я предлагаю ему сказать об этом. Думаю, тебе будет приятно услышать это от него.
Алекс недоуменно посмотрела на брата, не понимая его странного настроения. Она сделала глубокий вдох, уговаривая себя не смотреть в сторону Тони. Но он сам разрушил все её отчаянные попытки, заговорив своим бархатным, до боли любимым голосом.
- Я считаю, что вы настоящая волшебница, мисс Алекс. Всё, к чему вы прикоснулись, превратилось в маленькое чудо.
У Алекс так больно сжалось сердце, что перехватило дыхание. Потому что в его голосе слышалось восхищение, которого не должно было быть. И которое могло окончательно сломить её.
- Я всегда говорила, что у моей Алекс особенный дар, - вступила в разговор тётя Джулия, с любовью глядя на племянницу. - Её умению обращаться с цветами так заботливо и бережно могут позавидовать даже некоторые родители.
Алекс вся сжалась, мысленно умоляя родных не восхвалять так неприлично её заурядные способности. Это никогда не было предметом разговоров, но сегодня они видимо решили поступить иначе. Алекс чувствовала себя настолько неловко, что готова была встать и уйти отсюда. Но низкий мужской голос снова развеял все её намерения.
- Мисс Алекс, скажите, а как правильно следует ухаживать за фикусами?
Он не имел права! - хотелось кричать ей. Он не имел права говорить о фикусах! Это были самые опасные и самые мучительные для неё воспоминания. Она не могла, не хотела отвечать, но как бы тяжело ей ни было, он и её родные ждали её ответа. У неё просто не было выхода. Тяжело дыша, Алекс повернула к нему голову и посмотрела, наконец, на их гостя. До боли знакомые золотистые глаза, мерцая в свете свечей, смотрели на неё так пристально и с такой нежностью, что сердце стало медленно переворачиваться в груди.
- Вам нравятся фикусы?
Тони возликовал, когда она, наконец, заговорила с ним. Боже, он даже не надеялся, что она снова посмотрит на него! Но она сделала это, и от радости у него закружилась голова.
- С некоторых пор, - проговорил он, придя в себя. - Что вы можете о них рассказать?
Алекс вдруг сжала зубы, по-настоящему разгневавшись на него. Мало того, что он так внезапно явился в Клифтон, так теперь решил заговорить о её любимых растениях! Он пробирался в те запретные места, где она считала, что надёжно защищена от всего. Нахмурившись, она выпрямила спину и немного резко спросила:
- Что вас интересует больше? Откуда родом фикусы? К какому семейству относятся? Или как избавиться от белых наростов с их листьев?
Кейт изумленно посмотрела на Тори и еле слышно проговорила:
- Она вспомнила свои растения!
Не замечая никого, Тони внимательно посмотрел на Алекс.
- Фикусы - вечнозеленые растения семейства тутовых. Это мне уже говорили.
У Алекс пропал дар речи. Она даже не думала, что он помнит об том.
- Да, верно… - прошептала она ошеломлённо.
Тони вдруг испытал настоящую радость, увидев румянец на её щеках. Ему казалось, что она медленно просыпается, и, как и свои любимые растения, желает потянуться к солнцу. Выпрямившись, он подался чуть вперёд, позабыв обо всём на свете, и видя только девушку, которая почти изменила его жизнь.
- Меня интересует вот что, - сказал он, глядя в бесподобно синие глаза, блеск которых не могли скрыть даже линзы её очков. - У меня был один фикус, за которым некоторое время назад хорошо ухаживали, но две недели назад он стал вести себя очень странно. Края листьев стали желтеть и поникли. Я поливал его изо дня в день, но он почти сник. Что я сделал не так?
Алекс вдруг стало так грустно, что она чуть не расплакалась.
- Он погиб от обильного полива. - Почему ей вдруг стало так больно от этой новости? - Фикусы ведь вечнозеленые растения, нуждающиеся в поливе только при высыхании почвы. Чрезмерная влага вызывает гноение и приводит к гибели корней, а затем всего фикуса в целом.
Даже вид её погрустневших глаз не остановил его, когда Тони тихо признался:
- Мне говорили, что они очень устойчивы к трудностям жизни.
Алекс вся сжалась.
- Возможно, вас неверно проинформировали.
- Уверяю, источник был весьма надёжным.
И Алекс не выдержала, разозлившись окончательно.
- Раз вы доверяете своему источнику, может тогда следовало прислушаться к его советам и не доводить до гибели бедное растение?
Тони понимал, что очень рискует, но пока горели глаза Алекс, он готов был сделать всё, чтобы синие очи продолжали блестеть дальше. Даже от гнева.
- Возможно, стоит купить новое растение и забыть про старое?
- Как же тогда вы собираетесь ухаживать за новым, если не смогли позаботиться о старом? - Она дышала тяжело, когда добавила: - В жизни не всё так просто, и не всегда удается так легко скрывать наши грехи.
Тони вдруг показалось, что его ударили в солнечное сплетение. Потому что она в точности повторила его слова, сказанные после убийства отца. Он откинулся на спинку стула, почувствовав, как сердце скручивается от невыносимой боли. Словно его грудь проткнули раскалённым копьём, а затем сбросили с небес на землю. Земля, которая непонятно, почему носила такого грешника. Внезапно, он посмотрел на Алекс и осознал, что она ведь ничего не знает о том, что он сотворил. Если бы она знала, разве позволила бы его окровавленным рукам дотронуться до себя? Боже, на какое-то время он совершенно позабыл, кто он такой и где его истинное место!
За столом воцарилась гробовая тишина. Алекс изумлённо застыла, увидев, как резко побледнел Тони. Словно в него снова кто-то выстрелил, но рану так никто и не увидел. Его завораживающие глаза потемнели и перестали блестеть. Тело напряглось, челюсть сжалась, и он стал походить на того больного, который отказывался пить обезболивающую настойку. Алекс стало не по себе, особенно потому, что именно её слова так разительно изменили его. Боже, что с ним сталось? Что она такого сказала? Он сам завёл речь об их фикусе и чуть не признался, что убил беднягу. Неужели он думал, что она обрадуется, услышав об этом?
Но дело было не в фикусе, поняла Алекс, видя боль, которая сковала всё его сильное большое тело. Как бы она ни была сердита на него, она не намеревалась причинить ему боль. Особенно такую, от которой он побелел как полотно. Ей вдруг отчаянно захотелось подойти и обнять его.
Тори, внимательно следившая за столь необычным разговором, который буквально у всех на глазах оживил Алекс, теперь не могла поверить, что одно непреднамеренно брошенное слово сестры способно было так сильно изменить герцога. Который стал на себя не похож. Стремясь хоть как-то спасти ситуацию, она повернулась к герцогу.
- Милорд, что нового произошло в Лондоне, пока вы были там?
Тони медленно повернул голову к графине, почти ничего не замечая перед собой. На смену боли тут же пришла ослепительная ярость, от которой снова задрожали руки. Так всегда происходило, когда чувство вины сменялось неконтролируемым желанием снести всё вокруг. Боже, он был опасен для общества! Особенно для этого!
Не ведая, что творит, он сжал челюсть и недопустимо резко проговорил:
- В Лондоне нет ничего интересного, за исключением того, что Байрон снова бесится из-за нехватки вдохновения и открыто заявляет, что из всех ныне живущих великими признаёт Наполеона, Браммела и себя. Интересно, что бы он сказал сейчас, когда Наполеон заточён на острове Святой Елены, Браммел сбежал во Францию, чтобы скрыться от кредиторов, а сам Байрон лишился жены, которая предпочла оставить его. Он не нашёл другого выхода, как тоже броситься в бега, распродав своё имение, и теперь скитается по Европе. Может он намеревается найти Браммела? Как считаете, миледи?