- Тебе больше не придётся пережить такое, любовь моя. И обещаю, что позабочусь о каждом выращенном тобой цветке. Отныне ни одно растение не завянет. Что бы ни произошло.
Алекс смотрела на него с такой верой и надеждой, что ему стало не по себе. Боже, он любил ее намного сильнее, чем мог себе представить! Если только он был способен на такие чувства.
Они пролежали так прижавшись друг к другу до тех пор, пока оба не перестали дрожать. А затем забылись целебным сном. Под самое утро, резко проснувшись от сознания того, что беспечно тратит драгоценное время, Тони взглянул на спавшую в его объятиях девушку, которая перевернула весь его мир и заполнила собой все его мысли и чувства. Неожиданно ее веки дрогнули, она сонно посмотрела на него, а потом потянулась к нему и поцеловала его в губы. Тогда, медленно перевернув ее на спину, Тони до такой степени нежно овладел ею, что у нее на глазах выступили слезы. Это было не бурное и нетерпеливое слияние. Это было единение одиноких душ, которые, наконец, обрели друг друга. Тони не представлял, что кто-нибудь когда-нибудь проникнет ему в кровь так глубоко и навечно, но Алекс была теперь неотделима от него.
Поцеловав ее в последний раз, он приподнялся и тихо сказал:
- Тебе нужно вернуться в свою комнату.
Алекс было так хорошо в его объятиях, что она не хотела даже шевелиться. Однако она понимала, что он прав.
Вместе со своим ночным рассказом ей удалось избавиться от давящей горечи, которая всегда жила в ней все эти восемь лет. Он обнимал ее в самый роковой момент и принял каждое ее слово. Принял каждый вздох и страдания. Алекс не представляла, что когда-нибудь сможет избавиться от боли потери родителей, но Тони своим прикосновением и объятиями сумел изгнать из груди обжигающую муку. И теперь ей показалась, что она начинает заново дышать. Начинает заново жить. И только теперь наиболее полно ощутила свою любовь к нему, которая росла всё больше с каждым биением сердца.
Но взглянув в окно и увидев занимающийся рассвет, Алекс вся сжалась, понимая, что настал день, когда ему придется уехать. Она старалась изо всех сил не поддаться отчаянию и панике. Ведь эта ночь сблизила их так сильно, что ей было больно расстаться с ним даже на минуту.
Приподнявшись, Алекс медленно встала, спрятав боль в гулко бьющемся сердце, и стала одеваться. Тони помог ей, а потом оделся сам и взял ее за руку.
- Я провожу тебя до дома.
Алекс позволила ему вывести себя из коттеджа и привести к приоткрытым дверям оранжереи. Утренний прохладный ветер остудил разгоряченную кожу. Вокруг было тихо, слышалось лишь чириканье воробья. Остановившись, Тони повернулся к ней и, приблизившись, наклонился и прижался лбом к ее лбу. А потом до боли нежно поцеловал ее раскрытые уста.
- Иди и отдохни немного, любовь моя, - прошептал он, погладив её щёку. - А когда ты спустишься вниз, я буду ждать тебя там.
Алекс долго смотрела на него и вдруг ощутила острое желание признаться ему, как сильно любит его. Возможно, это была единственная возможность сказать ему об этом. Ведь когда он уйдет, она никому больше не сможет сказать этих слов. Сделав глубокий вдох, она попыталась улыбнуться ему и отпустила его.
Отпустила, не надеясь больше увидеть его.
***
Она уже полчаса как сидела в гостиной, а его все не было. Алекс еле сдерживалась от того, чтобы не вскочить и не побежать на его поиски. Куда он пропал? Он ведь обещал, что будет здесь! А раз его нет… Он ведь не мог уехать, не попрощавшись с ней! Он не мог поступить с ней так. Значит Марк уже рассказал ему о письме. Алекс вся сжалась, боясь представить, что сейчас он испытывает. Она хотела бы быть рядом с ним в столь тяжелый для него момент и убедиться, что с ним все в порядке.
Поздно вернувшись из Ромней, они все отсыпались и собрались только к ланчу, сидя в гостиной и ожидая появления Тони. Дядя и тетя пошли погулять в саду, пока подадут поздний завтрак. Кейт и Джек сидели на диване у окна. Джек заботливо обнимал свою жену, которая что-то тихо говорила ему. Тори и Себастьян сидели на диване возле камина и молчали. Себастьян взял жену за руку, и Тори свободной рукой поглаживала его длинные пальцы. И казалось, им этого было достаточно. Габби сидел в дали от всех в уголочке и читал какую-то книгу на арабском языке. Алекс обвела взглядом всю свою семью, понимая, как сильно любит их. Но они тоже скоро покинут ее. У нее не останется никого, кроме своих цветков, которые возможно на этот раз не смогут спасти ее от одиночества.
И, словно бы читая ее мысли, заговорил Джек.
- Вероятно, мы завтра уедем домой. Кейт в ее положении не может больше себе позволить долгие путешествия. Поэтому пока не поздно, я хочу увезти ее домой.
- Я не больна, Джек, - в который раз напомнила ему Кейт, сжимая его руку.
Джек был непреклонен и строго посмотрел на нее, но в то же время в его глазах светилась такая любовь к ней, что невозможно было не заметить этого. Он волновался за Кейт и за их будущего ребенка.
- Ты должна отдыхать и беречь себя, - ласково проговорил он и улыбнулся жене.
Едва Алекс успела прийти в себя от этой новости, как последовала вторая. На этот раз заговорил Себастьян.
- Мы тоже должны вернуться домой. Нужно проследить за строительством новых конюшен, пока не наступила зима. Строительство и так неприлично задерживается.
Он говорил о конюшнях, которые подожгли в прошлом году его враги, желая нанести ему вред за то, что он однажды пересек дорогу не того человека.
У Алекс закружилась голова. Как? Так быстро? Все сговорились, чтобы покинуть ее в один и тот же день? Как она сможет жить после всего того, что было с ней? Алекс ощутила такую панику, что задрожали руки.
Увидев бледность сестры, Кейт обеспокоенно посмотрела на Алекс.
- Дорогая, с тобой все в порядке?
Она не смогла даже кивнуть, так ей было больно.
- Может, ты поедешь с нами и погостишь у нас? - тут же предложила Тори, почувствовав неладное.
Алекс хотела возразить, хотела встать и убежать отсюда. Но в этот момент в комнату вошли дядя с тетей. А за ними шел Энтони. Алекс замерла, глядя в его потемневшие глаза. И поняла, что он уже все знает. У него было такое замкнутое и суровое выражение лица, что было ясно - он готов немедля отправиться домой. Алекс медленно встала.
- Тони, как хорошо, что вы пришли к ланчу, - весело заговорила Тори, но внезапно замолчала, увидев его потемневшее лицо и хмурый взгляд, которым он смотрел на Алекс. - Что-то произошло?
Тони медленно повернулся к ней, пытаясь подавить пока чувства, которые рвали его на части и стремились поглотить его.
- Я вынужден сообщить вам, что возвращаюсь домой. - Ему было безумно трудно говорить об этом, но он заставил себя закончить. - Я получил письмо от матери. Она больна и просит меня срочно приехать.
Все присутствующие тоже встали с места. Воцарилась какая-то мрачная тишина. Вот и были произнесены роковые слова. И как бы Алекс ни готовила себя к этому, она не могла унять боль, которая рвала на части сердце. Она хотела подойти и обнять его. Хотела… Так многого хотела, и так мало могла!
- Я надеюсь, все не так страшно, как может показаться из письма? - первой заговорила Тори.
- Я не знаю. - Тони потерянно покачал головой, не зная, что теперь с ним станется. Его почему-то ошеломило бледное застывшее лицо Алекс, которая с мукой смотрела на него через тонкие линзы очков. Ее вид терзал его намного больше новости, которую сообщил ему Марк, едва он вошел в коттедж, проводив Алекс. - Я должен ехать домой, чтобы узнать все…
Он вдруг замолчал, увидев, как Алекс развернулась и направилась к двери. Она прижимала руку к груди, и он понял, что ей так же больно как ему. Но куда она уходила? Почему она уходила? Стремилась снова убежать? Неужели решила, что он уйдет и оставит ее тут одну? Глупышка!
Тони резко повернулся к ее дядюшке, который хмуро наблюдал за ним, и поспешно заявил, пока Алекс не ушла из гостиной.
- Я прошу вашего разрешения забрать с собой Алекс.
К его огромному облегчению она остановилась у самих дверей и повернулась к нему. И посмотрела на него удивленными глазами. Тони ждал, что она скажет, но она так долго молчала, что у него похолодело в груди, и он решил, что она вот-вот сообщит о своем отказе. И когда она заговорила, он гневно прервал ее.